Жена без памяти
Шрифт:
Он не знал, что говорить. А ведь готовился к этому разговору не один день.
Молчание затянулось и, наконец, он ответил:
– Да. Это я. Я вас узнал, Вероника Сергеевна… - едва ворочая языком, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди, пробормотал он.
– Да… - прошептала она в ответ и замолчала.
И вновь между ними повисло глупое, гнетущее молчание. Денис, наконец, усилием воли взял себя в руки, сделал глоток кофе и уже совершенно нормально произнес:
– Вы что-то хотите мне сказать, верно? Вы же не просто так звоните?
– Я… я… не знаю даже. Просто подумала, что… а, впрочем, извините, это так глупо. Зря я вам позвонила…
– Нет! – громче, чем нужно было, ответил Ден, боясь, что сейчас она бросит трубку и он больше никогда не услышит ее голос, - Вы же не просто так позвонили? Ну?
– Нет, простите… Извините меня, я не должна была вам звонить.
– Подождите, - крикнул Денис, но из трубки уже неслись короткие гудки.
«Черт!»
Что же она хотела, эта Вероника Смольнова? Впрочем, неважно. Главное, что она все же позвонила. Значит не все так ладно, как хотел показать ее муженек. В противном случае зачем бы ей было звонить?! Ничего… нужно набраться терпения, и она обязательно еще объявится.
Ден был готов зуб дать, что Ника еще позвонит. Вопрос стоял только «когда»?
ДЕНИС
Первым делом Ермаков все-таки дозвонился до Виктора Львовича, врача из больницы, где он впервые встретился с Вероникой.
В прошлый раз тот так и не перезвонил, а Ден и вовсе забыл за всей это волокитой и ожиданием Смольновых с курорта.
Время было вечернее, доктор взял трубку почти сразу.
– Да, Денис Сергеевич, у вас снова какие-то вопросы? – с добродушным смешком спросил он.
– Всего один. Но зато какой.
– Да вы что? Заинтриговали… ну так не томите, спрашивайте уже.
– Когда Вероника Смольнова поступила к вам, она не могла быть беременна?
Виктор Львович ответил сразу, ни минуты не раздумывая:
– Однозначно нет.
– Вы уверены? – все-таки переспросил Ден.
– Абсолютно, молодой человек. Уверяю вас, на момент поступления в тяжелейшем состоянии девушка однозначно не была в положении.
– Это хорошо… - пробормотал Ден.
– Это всё? А то у меня если честно ужин остывает. – Ден вновь почувствовал, что доктор улыбается.
– Да. То есть нет. у меня к вам еще одна просьба будет. Не сочтите за наглость…
– Ну что там у вас? Не обещаю, но попробую помочь.
– Не могли бы вы узнать, действительно ли Ника наблюдается у этих ваших крутых светил?
– Что за сленг?! – вздохнул Виктор Львович, - Ладно уж. Попробую. Как что-либо узнаю, я вам напишу. А сейчас извините, но я готов съесть телефон, так что всего доброго.
– Спасибо! Огромное вам спасибо!
Несколько дней Денис упорно уговаривал Наташу на повторную встречу, но та уперлась рогом, ни за что не соглашаясь, и всякий раз после гневных выпадов бросала трубку.
«Чертова баба!» – в досаде думал Ден, раз за разом набирая ее номер.
– И все равно я до тебя доберусь!
Эта привычка – добиваться своего во что бы то ни стало, зародилась еще в раннем детстве, а может быть и вовсе пришла с ним еще во время появления на свет. К сожалению, спросить было не у кого, и Ден считал, что все-таки в детском доме. Да. Очень часто ему приходилось отстаивать свои интересы, добиваясь правды, и уж терпения ему точно было не занимать.
Главное, что Вероника позвонила. Остальное сейчас было совершенно неважно.
Серову Денис подкараулил вечером, когда та закрывала свой салон.
– Наташа, мне бы пару вопросов, и я отстану, слово пацана!
Он подошел неслышно, и когда начал говорить, Наташу чуть кондратий не хватил.
– Черт! Что ты за мужик такой, а? Задолбал вконец. Спрашивай и отваливай, или я своему скажу. Я тебе серьезно говорю, считай предупредила.
Ермаков замахал руками, давая понять, что все понял и готов на любые условия.
– Ты мне вот что скажи, - начал Денис, пока Серова предавалась любимому пороку, выпуская колечки дыма в темное небо.
В девять вечером сентябрь выглядел ночным, и лишь одинокие фонари, и еле виднеющиеся за городским смогом звезды, хоть как-то освещали местную улицу. А впрочем, были еще и разномастные вывески, настолько безвкусные и безобразные, что даже Дену, которого вряд ли можно было назвать эстетом и образчиком высокого вкуса, казались ужасно неуместными.
– Эй, харе ворон считать, спрашивай уже… -поторопила Наташа.
Ден наконец-то отвлекся от созерцания непонятных вывесок и витрин и сосредоточился на деле.
– Ты уверена, что у Вероники был любовник? – спросил без обиняков, прямо в лоб.
Серова взглянула на него как на полного идиота и процедила:
– Не знаю, зачем тебе этот цирк, но я в нем участвовать не хочу.
– Да не ее я любовник. Вернее, вообще не любовник. Ничей в смысле. Стал бы я тебя такую ерунду спрашивать.
– Точно не ты?
– Говорю же, нет. Наташ, строго между нами, – перешёл он на заговорщицкий шепот, - Тебе же не нравится Смольнов?
Серова закусила губу, раздумывая, что и как лучше ответить. Победила воля к правде и личная неприязнь.
– По-моему он гад.
Немного подумала, покрутив в пальцах сигарету и наконец задала явно мучавший ее вопрос:
– А ты значит под него копаешь… - протянула она, прищурившись.
– Не совсем. Но мне крайне важно знать все, что касается ребенка и любовника Ники, а кроме тебя никто не поможет.
– Ты знаешь, я тебе и так слишком много выболтала. Так и быть, до Смольнова эта информация не дойдет, но и тебе помогать я не стану. Я не стукач.
– Да что ж такое! Наташ, мы не на зоне, ни на кого стучать не надо.