Жена чудовища
Шрифт:
— Нет, Тьяна. Клянусь честью Айдов, — кажется, он сдерживался, чтобы не смеяться, но улыбался определенно.
Это было даже интересно, догадываться по голосу, что он чувствует, смеется или нет.
— Тогда чего мне нужно бояться? Если я вышла за вас замуж и задолжала вам детей, это должно означать, что я вам доверяю и не боюсь?
— В идеале конечно. Но в нашем случае…
— Вы мне солгали. Вы все-таки кого-то кусаете, должно быть.
— Тин, я пытаюсь понять, вы постоянно смеетесь надо мной?..
Она вздохнула:
— Совсем немного, милорд. Но сказать все это серьезно мне отчего-то трудно. Говорить это со слезами на глазах вроде бы нет повода. Остается так. Вам не нравится?..
— Как раз нравится. Продолжайте, миледи. Хотите еще вина?
Она согласилась. Лимонад им нести все равно не торопились, а пить хотелось.
Кувшин и стаканы стояли на столике с ним рядом, так что он налил немного в стакан и подал Тьяне, так и не показавшись ей.
Опять прикосновение к волосам…
Он забавлялся ее локонами, но трогал их почти неуловимо.
— У вас дивные волосы, Тьяна. Но их испортили такой прической.
И она почувствовала, как выскользнула одна шпилька, другая… медленно.
И третья тоже, все шпильки, державшие на волосах фероньерку с изумрудной подвеской: золотая цепь с крупными плоскими звеньями, подвеска в виде капли с изумрудами, из шкатулки, присланной Тьяне к балу от герцогини и тщательно проверенной колдуном.
— Мне казалось, было красиво.
— Ужасно. Возможно, мой вкус оставляет желать… но ужасно, правда, — Валантен погладил пальцем ее шею, от завитков за затылке до выреза платья, — если их освободить…
Он бросил фероньерку и шпильки на стол, и потянул следующую шпильку…
— Милорд… — попробовала было обернуться к нему Тьяна, он опять не позволил.
— Не беспокойтесь ни о чем, миледи. И не возражайте, мы все потом поправим. Позовем парикмахера, горничных…
Еще одно на сегодня испытание парикмахером Тьяна охотно уступила бы кому угодно. Но она подчинилась, сидела не шевелясь, пока он очень медленно, словно раздумывая над каждым движением, вынимал шпильки из ее прически, и локоны распадались. Иногда его пальцы, словно забывшись, проходились по ее шее, и приятная щекотка разбегалась легкой дрожью по спине и плечам.
Освобожденные волосы, до этого слишком перетянутые прической, рассыпались под его руками, и теперь кожу головы покалывало. Затейливую плетенку из волос по бокам головы, на которую ушло больше всего труда, Валантен распустил также не торопясь, пропуская волосы между пальцами. На мгновение его ладонь мелькнула перед ее лицом — гладкая коричневая кожа, короткая бурая шерсть с тыльной стороны, темные, почти черные когти. Вспомнилось, как эти когти вдруг удлинились, оставив борозды там, на берегу, покрытом смесью песка и мелкой гальки. Она отчетливо вздрогнула от этого воспоминания, и его ладони тут же легли ей на плечи.
— Что такое, Тьяна?
— Ничего, милорд. Совсем ничего…
Она сказала ему, что доверяет. Значит, не надо думать о таком. Какая разница, есть ли у него страшные когти, если эти когти лишь иногда царапают песок и гальку?
Только песок и гальку.
— Вот так гораздо лучше, — сказал он наконец, — у вас, действительно, чудные волосы, Тьяна. И их так много.
— Согласна. Мне тоже так больше нравится. Кстати, ваши волосы тоже длинны и их много, но вам не нужно делать прически — да вы просто счастливчик, милорд…
— Странно, но это как-то не приходило мне в голову, — похоже, он опять смеялся.
И вдруг казал:
— Я весь день думал о вас, Тьяна. Вспоминал. Кажется, и минуты не было сегодня, когда я не думал о вас.
— Вы ждали вечера, чтобы со мой увидеться, — сказала она, чуть запнувшись.
Вспомнилось, как эсс Хойр сказал, что Валантен «чует» его даже из-за какого-то магического полога. А тогда, на балконе, он был так близко — и что же?..
— Нет. У меня есть кое-какие дела сегодня. Простите.
— Хорошо. Я понимаю. У мужчин бывают дела.
Герцогу он сказал: «Ты малец несмышленый, чтобы я тебе такое объяснял?..» и это был намек не на дела. Но ей он, конечно, не скажет об этом. Почему-то. Хотя ее это прямо касается, в отличие от герцога.
— Правильно, Тьяна. Бывают дела. Но вряд ли даже дела заставят меня не думать о вас. Мне так кажется.
— Мне это приятно, милорд.
Он взял ее руку с подлокотника, быстро поцеловал пальцы.
— Почему вы хотите видеть меня, Тьяна?
— Мне просто скучно без вас, милорд.
— Мне это тоже приятно, — и легкая такая усмешка…
Тогда, в храме, после венчания, им ведь точно хорошо было вместе. Недолго, да, несколько мгновений, может быть, а потом пришлось расстаться.
Говорят, иногда обряды в храме оказывают необычное, подчас неожиданное действие. А в этом… да, даже не было ничего неожиданного. Это ведь было венчание, они стали мужем и женой. И все так непросто, в то же время.
— Вам скучно без меня — значит, вы не против время от времени заниматься со мной вместе чем угодно, кроме выполнения супружеского долга.
— Именно так. Разумеется, если это не противоречит разным соображениям насчет моей безопасности.
Например, его милость сказал, что мы не должны кататься на лодке.
— Он считает, что кататься на лодке со мной — опасно? — кажется, Валантен всерьез удивился, — Тьяна, но это чепуха. Конечно, я буду катать вас на лодке, если хотите.
— И даже эсса Хойра с собой не возьмем?..
— Что?.. — он легонько сжал ее плечи, — Тьяна, это вы опять смеетесь?
— Я же объяснила, что заплакать у меня не получится…