Жена фаворита королевы. Посмешище двора

Семина Дия

— Почему? Что случилось?

— Он единственный, кто не поверил в её сумасшествие. И подослал к Вилли верную, но ему верную служанку. Слово за слово, и уже на третьи сутки Вильгельмина попросила женщину съездить в один дом, там забрать из тайника яд, найти одну надёжную фрейлину и отравить нас.

Даже сказать ничего не смогла, это какой-то невероятный абсурд. Её же никто на трон не посадит.

Эдуард продолжил:

— Фредди проверил информацию, нашёл дом и тайник, там яд, украшения из казны и корона, которую мы так долго искали, всё хранит верная помощница королевы, старая фрейлина, которую все забыли. Так что угроза оказалась небеспочвенной,

а самой натуральной. И есть ещё одно! Твой несчастный бывший муж признался мне, что ему пришлось уступить Вильгельмине и вступить с ней в связь, из-за угроз и шантажа убить тебя. Позже она обещала отпустить его, как только я женюсь на ней. Вилли умело плела интриги, ты и Фредерик стали её жертвами, мне жаль, она бы не оставила в покое вас как пару, ни за что.

— Бедный мальчик, он же совсем молодой, одинокий и она его затравила. И Аннабель всё же убила руками Виолетты. Ненормальная баба! И что с ней делать? Она правда не может успокоиться?

— Нет, не может! И Фредерик предлагает дать ей из гуманных соображений её же яд. Он уверен в своём решении, как никто другой! Думал, что это месть, но это страх за тебя и Линду. Он всё равно найдёт способ убить её, даже без нашего согласия.

— Ох, как же она достала! — мне снова нехорошо, я тоже боюсь не за себя, а за Линду, за Эдуарда, да и за Фредди, она ему отомстит за всё. Вилли никого не пожалеет. Сжимаю кулаки, закрываю глаза, хочу услышать внутренний голос и свою совесть, смогу ли потом спать спокойно, если не скажу сейчас мужу: «Да!».

— Увы, это ты забудешь о её существовании, а она нет! Она и через год, и через два будет повторять попытки.

— Мне очень тяжело. Пожалуйста, пощадите меня и не заставляйте принимать это мучительное решение, потому что я не могу думать о пощаде женщине, приказавшей украсть мою дочь, я бы её своими руками удавила, поступайте как надо, я всё поддержу! Потому что, если что-то случится с тобой или Линдой, вот тогда я себя точно не смогу простить! Как Фредерик не может простить себя за смерть Аннабель, — шепчу мужу, понимая, что иного решения нет и это не мы выбрали, а сама Вилли.

— Прости, не думал об этом, тогда оставлю этот вопрос на усмотрение Ван дер Берга, — в качестве извинений, Эдуард обнял меня и поцеловал. Они уже всё решили, но об этом никто не узнает. Вилли уснёт и не проснётся однажды в своей камере, так по мнению Фредерика станет проще для всех, и для бывшей королевы в большей степени.

Коронация прошла успешно, довольно быстро, и мы не формальные короли, а полноправные монархи, так пока решил сенат.

А через несколько дней Новый год, праздники и волшебное время ярмарок, имбирных пряников и гуляний. Мы с Линдой ждём этого с нетерпением, а еще на этой неделе назначена свадьба моих дорогих Ричарда и Шарлотты. Небольшое семейное торжество, такое тёплое и счастливое.

Мы все бесконечно рады за эту красивую пару. Кажется, что счастье навсегда поселилось с нами, или нам просто надоело страдать.

И только в марте я узнала, что жду нашего первенца. Вот это было самое счастливое известие из всех. Надо было видеть, как обрадовался мой любимый муж.

Поездку в Россию пришлось отложить. Потому что панику поднял Ричард, моя мать была слаба здоровьем, и его первая жена Фиона умерла после позднего выкидыша. Другими словами, у нас есть самый тревожный «родственник», готовый пешком обойти все храмы, отстоять все службы, только бы его девочки удачно выносили и родили первенцев, ведь Шарлотта тоже беременная.

Так и живём, каждый день успокаивая своих мужчин, что с нами всё хорошо, и Рихтер отличный врач, и всё будет замечательно.

Потому что я так мечтала о счастье материнства, что смогла из одного мира в другой перепрыгнуть. Так что уже ничего не боюсь.

В положенный срок у меня родился сын, Александр, назвала, как и обещала, а у Шарлотты дочь, Кристина. Стоит ли говорить, что моему счастью я сама завидую.

Не знаю, какой ангел ошибся и перепутал наши тела, но я ему благодарна, а девочка Анни пусть просит меня.

P\S 1. Фредерик несколько лет носил траур, и только мы знали, о ком он тоскует. Грустно, печально, однако справедливо. Вся его жизнь одна сплошная загадка, и я не хочу в неё вникать, чтобы лишний раз не бередить старые раны.

Через несколько лет он стал канцлером. Что бы ни делала великого наша страна за эти годы, вокруг о нас говорят только одно: «Самый молодой и самый красивый канцлер Пруссии так и остаётся одиноким». Мы с Эдуардом только смеёмся, Фредди давно сдался и не обращает внимания. Весь в своей службе. И мы понимаем, что он так заглушает свою сердечную пустоту, хотя не настолько в его сердце и пусто.

Стала замечать, что в те редкие встречи, когда он во дворце видит Линду, то преображается, кажется, в его красивом, меланхолично сосредоточенном лице загорается свет и это снова тот молодой, обаятельный мальчик.

Прошло несколько счастливых лет и скоро, тот самый первый бал Линды…

Взрослая Линда (варианты) В следующей главе еще сделаю!

Глава 62. Первый бал

— Мамочка, я так волнуюсь! Первый бал так не вовремя, экзамены через месяц! У меня, кажется, перемешались в памяти все танцевальные па, я не помню, кому обещала какие из танцев. Может быть, я скажусь больной, а потом осторожно, выйду посмотреть на всех.

Линда только что примерила невероятно красивое голубое платье, и оно ей показалось слегка нескромным, а я любуюсь своей девочкой. Она напоминает меня, но скорее манерами, её красота более правильная, не наивная, какой была я. Нет, Линда стала очень красивой, в нашем мире её бы назвали аристократичной девушкой модельной внешности, уровень мисс Веселенная. Прямой нос, большие глаза, чётко очерченная линия губ, не пухлые, а такие, что любая бы фотомодель позавидовала. Горжусь моей девочкой. Подозреваю, что это свойство любой матери видеть в своих детях красоту. У меня трое деток, и они для меня все невероятно красивые. И Сашенька, и Катарина, маленькие, прекрасные, но бал у Линды и мне нужно как-то её успокоить, настроить и, кажется, у меня есть один, единственный аргумент:

— Вчера из поездки вернулся господин канцлер и встречался с твоим отцом. Заверил, что непременно приедет на бал, поддержать тебя, — не успеваю договорить, как румянец на щеках Линды выдаёт её с головой.

— Ну тогда, я, пожалуй, пойду на бал, тем более платье очень красивое, и другие девицы будут.

— Вот именно! А то, придёт какая-нибудь фон Гринберг, и кто-то в неё влюбится, а тебе и вспомнить нечего, только как сидела над учебниками и учила медицину с анатомией.

Линда смущённо улыбнулась, сделала вид, что опаздывает на занятия, и сбежала от моего материнского сарказма.