Жена хранителя теней
Шрифт:
Остановившись подле уставленного цветами крыльца, Данриэль отпустил мою руку. Я зябко повела плечами — откуда-то повеяло морозом — и негромко ойкнула, увидев двух воинов, возникших из ниоткуда.
— Мы не можем пройти, — отчитался один из них.
— Не стойте на солнце, — попросила я. — Дан, не стоит так беспокоиться. Мать-Магия справедлива.
Посмотрев в его морозно-светлые глаза, я постаралась молча уверить его, что уж мне-то ничего не грозит. Да, возможно, я могла найти какой-то другой выход из той ситуации. Может, нужно было позвать на помощь и соврать,
Алвориг и квэнти Даллеро первыми взошли по белоснежным ступеням. Следом за ними поднялись и мы с Анриеттой.
— Ты красива, — бросила сестра. — Никогда не замечала в тебе такой яркой красоты.
— А что ты замечала? — против воли заинтересовалась я.
Но Риетта уже утратила интерес к разговору. Я видела, что она бледна и напугана. Мать-Магия благоволит роду Даллеро, родник, насыщенный чистой силой, до сих пор не пересох. А ведь это происходит повсеместно. Где-то алтари пересыхают, а где-то, напротив, начинают источать живительную влагу. И только алтарь рода Даллеро не пересыхал на протяжении вот уже восьми столетий.
Пройдя сквозь ряды скамеек, проигнорировав изящную, сияющую в закатном солнце статуэтку Матери-Магии, мы вошли в неприметную узкую дверь, за которой скрывался короткий, в пять шагов, коридор.
Внутренняя часовня была не столь роскошна и многоцветна, как ее внешняя сестрица. Круглое помещение, вымощенное мелкой шестиугольной плиткой, и расколотый надвое алтарь, из которого бьет родник. Прохладные струи стекали по белокаменному руслу, проскальзывали небольшим деревянным мостиком без перил и уходили вниз. Этот ручей питал колодец, из которого по праздникам люди брали насыщенную колдовской силой воду.
Часовня освещалась благодаря хитрой системе зеркал, и сейчас помещение выглядело довольно жутко: закатные лучи окрасили его в алый цвет.
Я посмотрела на Риетту, которая, едва дыша, крепко держалась за руку квэнни Даллеро.
— Люди могут принимать решения, руководствуясь лишь собственными эгоистичными порывами. Но, осмелившись на подобное, человек должен понимать, что за каждым решением идут последствия. Они похожи на круги на воде, что остаются от брошенного камня. Иногда эти последствия ничего не несут, иногда несут столь многое, что без Матери-Магии не разобраться. Сегодня волна изменений с головой захлестнула весь род Даллеро. Лиарет, окуни ладони в воду и с достоинством прими то, что для тебя уготовлено.
Каждый имеет право оправдаться, но я не стала тратить слова. Да и нечего мне сказать. А потому, подобрав юбку, я поднялась на изящный мостик и встала на колени. Подставив обе ладони под ледяные струи, я прикрыла глаза. И как будто с головой ухнула в недавнее прошлое.
…ты бы помогла мне…
— Да…
— Тогда клянись молчать…
— …Клянусь…
Ладони заледенели, а к щекам, напротив, прилила кровь. Когда голова перестала кружиться, мне показалось, что чья-то ласковая, но ужасно холодная рука коснулась моей головы. Поднявшись на ноги, я низко поклонилась алтарю и сошла на мощеный пол.
Протянув обе ладони отцу, я коротко произнесла:
— Мне ничего не уготовано.
Он неверяще смотрел на мою чистую, бледную кожу. В его взгляде было столько недоверия, что я не удержалась и с горечью спросила:
— Ты надеялся, что алтарь заберет мою жизнь? Зря. Моей вины в произошедшем нет.
— Вода поднимается, — напряженным тоном произнесла квэнни Даллеро.
Повернувшись, я увидела, как стремительно исчезает весело бегущий ручеек, как выходящая из алтаря вода становится… Становится человекоподобной.
— Мы увидим Мать-Магию, — уверенно произнесла я.
Через мгновение хрустально-прозрачная вода свилась в копию той статуэтки, что стоит на общедоступном алтаре во внешней часовне. Алые закатные лучи расцветили платье Матери-Магии, но лицо ее так и осталось прозрачным. Вытянув руку, она указала пальцем на Риетту.
— Подойди, — прошелестело под сводами часовни. — Подойди, глупое дитя.
Трясущаяся, дрожащая Риетта сделала несколько шагов и рухнула на колени, даже не поднявшись на мостки.
— Ты сказала, что готова отдать все что угодно. Что ты просто хочешь жить, зная, «что сделала все. чтобы быть счастливой»,
— Мать-Магия ничуть не изменилась в лице, ее прозрачные губы не шевелились, но голос… Голос звенел ясно, уверенно.
— Я забираю свое благословение, Анриетта Даллеро, — с тихим вздохом произнесла Мать-Магия. — И не дарую его ни твоим детям, ни внукам. Девять раз по девять дней, так? Если не искупишь свою вину передо мной, то ровно столько поколений в основной ветви Даллеро не будут рождаться маги.
Мне стало страшно. Ни один род не протянет столько поколений, если в нем иссякнет магия! Обернувшись на отца, я ощутила, как в душе просыпается жалость. Восемьдесят одно поколение немагов… Сколько же столетий должно пройти?!
«Или отцу придется признать наследником своего бастарда», — промелькнуло в голове. О том мальчишке я ничего не знала, нам было запрещено сплетничать о нем.
Прерывисто вздохнув, отец взглянул на меня, затем на Риетту и вновь на меня. А через минуту он внимательно посмотрел на мое запястье. Но ничего не увидел: рукава надежно скрывали тонкий след. На секунду мне захотелось отогнуть рукав и показать ему шрам, но я сдержала этот порыв. Уже и так все понятно.
Мать-Магия вздохнула, как-то странно потянулась и вдруг замерзла. Замерзла, а через мгновение осыпалась на алтарь ледяным крошевом, сквозь которое пробился тонкий ручеек. Ручеек, который был втрое меньше прежнего.
— Как ты могла? — рублено произнес отец.
— Опять я? — пораженно повернулась к нему я.
Но нет, в этот раз его вопрос относился к собственной супруге.
— Меня не волнует магия Даллеро, — жестко отрезала квэнни Даллеро. — Меня не волнует ничего, кроме одного: моя дочь не станет женой чудовища. Если это цена — меня все устраивает.