Жена императора-изгоя
Шрифт:
Ярхорн
Отбор… будь он трижды неладен! Придётся смотреть в глаза всех этих разряженных девиц и видеть отвращение. Жена по принуждению. Разве об этом я мечтал? Отец всегда смеялся, что во мне живёт неисправимый романтик. Я даже фавориток долго не заводил, считая, что размениваться на интрижки – это грязно. Ждал свою единственную, с которой пойду рука об руку до самой старости. Матушка не подтрунивала, она лишь ласково улыбалась на мои
Небеса посмеялись над моими фантазиями, показав, что мечты – это жестокий самообман. Иллюзия, которая разбивается на тысячи острых осколков и режет сердце на лоскуты.
Сначала боги отняли у меня родителей. Они просто не вернулись из поездки в земли саламандр. Как я не пытался узнать, что произошло – всё тщетно. Служба разведки лишь разводила руками, докладывая, что император с женой будто растворились в воздухе. Но я понимал, что такого не бывает. Бессилие убивало. Я принял правление в семьдесят и долго скорбел. Не заметил, как минуло пятнадцать лет. Заперся в замке, превратившись в отшельника.
За государством следил, набеги одичалых отбивал, на этом мои деяния заканчивались. Мне не хотелось выходить в свет, устраивать балы и ежегодные празднества смены года. Не хотелось искать жену, хотя понимал, что обязан продолжить род.
А потом несчастный случай, лишивший меня крыла и руки. Несколько лет я винил своего главнокомандующего, что тот вынес меня с поля боя, что спас. Жить не хотелось. Драконы превыше всего ценят силу, а их император стал калекой, не способным даже в небо взмыть, не то что отбить нападение. Меня стали презирать, считая, что кровь ослабла, род Дорвари вырождается. Возможно, так и есть.
Даже слуги стали относиться с пренебрежением. Держась за место, они лишь выполняют необходимый минимум. Замок впал в запустение, любимый сад матушки превратился в дикие заросли сорняков и обитель плесени и тины. Я пытался бороться с прислугой, но это оказалось бесполезным занятием. На смену старым горничным приходили новые, и всё повторялось сначала. Мне оставалось только смириться.
А в день юбилея явился священнослужитель и в ультимативной форме приказал провести отбор.
– Считаете, что кто-то пойдёт за меня по доброй воле? – горько усмехнулся.
На удивление служитель храма не высказал пренебрежения. Он с сочувствием посмотрел на меня и мягко улыбнулся.
– Ваше Величество, я верю в судьбу. Как должно быть, так и случится. Вдруг на отбор приедет та самая?
– Я давно перестал мечтать и верить в сказки, - огрызнулся и вышел из кабинета.
Помимо моей воли были разосланы приглашения, мне вновь оставалось только подчиниться глупой традиции. Наследник… Кого слабый император может зачать? Такого же слабака? Все будут презирать принца из-за его отца. Разве я хочу подобной участи своему ребёнку?
В день отбора я только утвердился в своих мыслях. Девушки прибыли во дворец подобно невольницам. Оказывается, одна даже отравиться пыталась, лишь бы избавить себя от позора. И каково же было моё удивление, когда именно она изъявила желание участвовать в испытаниях! Я не понимал её мотивов. После первого этапа до утра заснуть не мог, представляя образ Эберми Лабрюз и гадая, что в голове у этой мадмуазель.
Она смогла удивить и на втором испытании. Высокородных барышень не обучают кулинарному искусству. Честно говоря, мне было страшно есть торт, но на удивление он оказался потрясающим! Я в жизни ничего вкусней не ел. Не говоря уже о временах после ранения…
А Эберми продолжала удивлять. Она призналась, что изготовила торт с посторонней помощью. Могла ведь приукрасить свои заслуги. Да, я бы считал ложь, но она-то не могла этого знать. И тем не менее ответила честно.
Странно поворачивается судьба. На отборе участвует девушка, которая чуть не покончила с жизнью, не желая ехать во дворец и две участницы, плетущие интриги. Их семьи жаждали власти. Я заранее знал, кто победит. Даже если бы Эберми пришла последней, она бы всё равно стала первой. Связывать жизнь с предателями, желающими моей смерти, я не намеревался. Жажда власти никогда не приводила ни к чему хорошему.
И что интересно, Эберми тоже узнала о заговоре. Подслушала беседу предателей, но промолчала. Могла прийти ко мне и попытаться снять одну из конкурсанток, но не сделала этого? Почему? Эта женщина меня завораживала. Я не мог разгадать её душу, её мысли и её поступки. Никто не догадывался о магических наблюдателях, размещённых повсеместно в парящих землях. Я знал разговоры прислуги, которые велись за спиной, мог увидеть каждый шаг претенденток, чем и пользовался из соображений безопасности.
Сначала я наблюдал за передвижениями Эберми по замку и окрестностям, отмечая, что она ведёт себя странно. Осматривает закоулки замка, по долгу стоит возле заросших грязью окон и о чём-то размышляет.
После я следил за третьим испытанием. Видел, как Эберми решительно карабкается вверх, не страшась трудностей. И наблюдал за двумя остальными претендентками. Агнира сдалась быстро. Она решила, что никто не увидит, если она поможет себе воздушной магией. Её невозможно уловить, если пользоваться тайком. Но магический фон на островах устроен иным образом, нежили в остальном королевстве. Любое колебание отражается на энергетической сфере, расположенной у меня в кабинете. По ней император отслеживает ситуацию на островах. Агнира просчиталась. Вот третья девица, надо отдать ей должное, выполняла условия, но при этом по виду можно было сказать, что она мысленно проклинает меня.
Что же, видимо, небеса решили всё самостоятельно, не оставив мне выбора. Эберми Лабрюз станет моей супругой. Та, которая всеми силами пыталась избежать отбора. Противно было даже думать о том, как пройдёт наша первая брачная ночь. Как мне придётся снять одежду, представ перед супругой в своём искалеченном обличии. Как она с отвращением будет взирать на то, что когда-то было рукой, на бугристые шрамы, исполосовавшие спину. Ей придётся исполнять супружеский долг, но как же мерзко на душе!..