Жена из другого мира
Шрифт:
Не приносит это удовлетворения и покоя. По крайней мере, мне.
Хотя постращать Павла стоит, чтобы в следующий раз думал, прежде чем ширинку расстёгивать.
— Он не будет здесь жить, я не позволю, — Павел махнул рукой. — Выноси своё барахло.
Лавентин знай втаскивал вещи.
— Квартира большая, всем места хватит, — улыбнулась я. — А Света где?
Павла перекосило:
— В неврологии эта истеричка. Она из-за твоего исчезновения так психовала, что пришлось ей скорую
А жаль, что у Павла нервы крепкие. Вот бы ему тоже башню снесло, но нет ведь: его больше волнует, что Лавентин здесь поселится, чем мой провал в тартарары.
Хотя может это и неудивительно: Павел верил в параллельные миры. И даже немного в магию — в том смысле, что человека можно проклясть.
— Ты хотя бы знаешь, как она? — глухо спросила я.
— Мне припадочные не нужны, — Павел снова уставился на таскавшего сумки Лавентина. — Пусть уматывает или я вызову полицию.
— Вызывай, — пожала плечами я. — Паспорт при мне, прописка здесь есть, а Лавентин мой гость. Имею право его пригласить.
Прислонившись к стене, я расстегнула и стянула один ботинок на мощной платформе, потом второй. Глядя на мою обувь, Павел брезгливо кривил губы.
Забавно на самом деле. Он ведь меня тем и покорил, что явился в школу в коже и с кривеньким ирокезом. Только потом узнала, что это результат проигрыша в споре. Но ведь и это впечатлило: он сдержал слово, даже понимая, что получит головомойки от завуча и директора.
Почему он в итоге превратился в такого мудака?
— Саш, ты ведь насчёт подселения несерьёзно? — В его голосе появились чуть ли не просящие нотки.
— Серьёзно. — Я премило улыбнулась. — Он теперь мой мужчина, не выгонять же его.
Павел оглядел Лавентина, освобождавшего подъезд от наших вещей. Уж накупили так накупили. Страшно представить, как будем таскать это по тоннелю между мирами.
Надо было не увлекаться, прожила бы без чая и кофе, без шоколадок.
С другой стороны, почему нет? Деньги есть, нести не так чтобы очень уж далеко, почему не побаловать себя вкусностями? В конце концов, жизнь предстоит опасная, в любой момент подстрелить могут, лучше не отказывать себе в маленьких удовольствиях, ведь каждое из них может стать последним.
Павел заскрипел зубами. Понимаю, Лавентин в чёрной коже с шипами и заклёпками, с длинными растрепавшимися волосами выглядел внушительно и достаточно асоциально, чтобы ожидать удара в ответ на грубость.
Блин, неужели Павел настолько себя не уважает, настолько труслив, что стерпит въезд моего любовника в квартиру?
— Я против, — процедил Павел, вернулся на кухню и захлопнул дверь.
Лавентин вопросительно на меня посмотрел.
У меня не было слов. Просто гадко на душе.
— Это твой муж? — прошептал Лавентин.
Очень хотелось вымарать этот факт из биографии. Но я кивнула.
— Да, неудачный брак — это всегда трагедия, — Лавентин пошёл за сумками с обувью. Проходя обратно, остановился. Нахмурился, глядя в пол. — Ты… эм…
Мотнул головой и отнёс вещи в спальню. Последним оказался пакет с запасом нижнего белья.
Оглядев пустую лестничную клетку, я заперла дверь.
Павел даже не спросил, куда и как я пропала, что со мной было, в порядке ли я.
Надеюсь, это он от шока такой неразговорчивый, а не потому, что ему абсолютно всё равно, что со мной.
Судя по скребущим звукам, он переворачивал на сковороде картошку. Стальные нервы.
А ужин у него экспроприирую. Вот что у Павла не отнять — так это умение обалденно жарить картошку. В мире Лавентина картошки вовсе нет.
Да, вот и вернулась. Чувства-то какие противоречивые: хочется и довести Павла до белого каления, и оказаться подальше от него.
Заглянула в кухню:
— Когда картошка будет готова?
Павел смотрел вытаращенными глазами:
— Саш, ты реально обалдела?
— Не более чем ты.
— Я Светку водил ненадолго и жить здесь ей не предлагал, — полушипел Павел. — Нет, я понимаю, нашла хахаля себе под стать, счастлива, но вселять его к нам — это перебор. Я в суд подам.
— Тогда я отпишу ему половину своей доли.
— Выгони его, — тихо прорычал Павел. — Давай.
И тут я сообразила, что он говорит едва слышно и с опаской косится поверх моей головы.
— Боишься его? — усмехнулась я.
— Отморозков всяких бояться нормально.
— Трус.
— Потаскуха.
— Это ведь оскорбление, да? — над самым ухом произнёс Лавентин.
— Да, — выдохнула я, покрываясь мурашками от его дыхания на затылке, от прикосновения ладоней к плечам.
Лавентин отодвинул меня в сторону:
— Ты должен извиниться перед Сашей.
— Вот ещё, — неуверенно фыркнул Павел.
— Если не возьмёшь свои слова обратно, мне придётся применить силу, — спокойно предупредил Лавентин.
Павел яростно на него смотрел. Скривившись, выключил газ и швырнул лопаточку на столешницу:
— Да подавитесь вы всем. — Набычиваясь, он попёр на нас, но возле неподвижного Лавентина остановился. — Дорогу.
— Только после того, как принесёшь извинения.
— Дорогу я сказал!!
— Саша, он благородного происхождения?
— Нет.
В следующий миг Лавентин заломил Павлу руку и выволок в коридор. Потащил к туалету. Павел вцепился в косяки. Пара ударов под колени — и он рухнул перед унитазом.