Жена из другого мира

Замосковная Анна

По её губам пробежала лёгкая улыбка, Близенда откинулась на спинку и немного расслабилась:

— Как долго ты здесь?

— Пять дней.

— Между тобой и свободой ещё триста пятьдесят восемь дней. Это очень много. Особенно когда на тебе брачный браслет.

Во мне взыграло упрямство:

— Считаете, мы не справимся с притяжением?

— Судя по рассказам домашних духов, ты терпеливая и в целом на Лавентина не сердишься. То есть он тебя не раздражает. Вы оба молоды и привлекательны, постоянно рядом друг с другом. Наш мир тоже умеет

очаровывать, а за год к нему можно не только привыкнуть, но и полюбить. Поэтому я, конечно, буду на вашей стороне, если вы решите воздержаться от подтверждения брака, но и к тому, что ты станешь моей невесткой, тоже морально готова.

Нет, я не злая. И Близенда мне симпатична своим вселенским спокойствием, но что аристократка примет в семью кого-то вроде меня? У меня все шаблоны уверяли, что тут быть войне на выживание. Не удержалась и уточнила:

— И даже против не будете?

— Брак с кем-то равного положения — это замечательно. С точки зрения генеалогии. Но мне не хочется поступать с родным сыном, точно с породистым ящером, выбирая самку на случку по родословной.

Как Лавентину повезло с прогрессивной позицией мамы. Только:

— А Сабл… Сабельда разве не такой породистый выбор?

— О, это партия Сарсанны. Сабельда её родственница и протеже. Сарсанна любит сводничать, и даже неудачи вроде первого брака Раввера её не останавливают.

— Сарсанна… — Поморщилась, припоминая, где слышала это имя. — Это та, кого император назначил нас этикету учить?

— Если бы он кого и назначал, то именно её. Пока можешь расслабиться, Сарсанна тоже заперта дома. А вот позже, — Близенда покачала головой. — Я вам сочувствую. В ней сильна императорская кровь и страсть к командованию.

Что-то подсказывало, что от этой Сарсанны я рискую начать бледнеть подобно Лавентину.

Ко мне подобрался зевок, аж мышцы свело от попытки его сдержать. Справившись с позывом, я указала на сумки:

— Хотите взглянуть, что Лавентин вам принёс? Могу достать.

— Тебе тоже надо отдохнуть. Сувениры подождут.

Здравая у неё позиция. Кому-то очень повезёт со свекровью.

Выходя из лаборатории, я всё же зевнула.

Только рухнув на кровать, уже проваливаясь в сон, осознала, что единственные позитивные чувства за время пребывания дома — радость от покупки вещей, о которых мечтала с подросткового возраста.

И уже практически совсем во сне я вынуждена была признать, что было ещё кое-что приятное, очень приятное — поцелуй с Лавентином.

***

Засыпать я начал на подлёте к подушке.

Мгновение блаженной темноты.

И прикосновение к плечу.

— Лавентин, — настойчивый голос мамы. — Пора собираться.

— Ну ещё немного, — промямлил я, пытаясь обнять подушку.

Подушка исчезла.

Голос мамы зазвучал строже:

— Лавентин, вставай.

Я открыл глаза. Необычная, конечно, спальня, но милая. Зажмурившись, потянулся. В голове закрутились мысли. Или вернее сказать, в голове бушевали разряды тока? Или: синопсисы взбесились? Можно столько всяких обозначений придумать — уму непостижимо.

— Дела, — напомнила по-прежнему стоявшая надо мной мама.

Я открыл глаза. Она часто так возвышалась надо мной, пока не встану. Но сегодня… кажется, ей грустно.

— Что-нибудь случилось? — Приподнялся на локтях. — Что-то ещё?

— Просто за тебя боюсь. Там ведь опасно, — в её глазах заблестели слёзы. — Самого императора пытались убить, а ты…

Поднявшись, обнял её за плечи, вдохнул привычный запах волос.

— Его ведь охраняют постоянно. — Мамин голос дрожал, и от этого становилось страшно.

— Я возьму с собой химеру. И надену на неё экспериментальную броню. И…

— Лавентин, ты не боевой маг.

— Но я длор, и как всякий длор умею сражаться. Даже я бы сказал, что поболе многих длоров.

— Отец Раввера, Элинсар, был лучшим воином империи, но это его не спасло.

— Потому что он защищал других, а моя цель хоть и помочь родине, но вернуться живым. И кто, кроме меня, вернёт Сашу домой? Нет, мне определённо нельзя умирать.

— Отличная мотивация, — усмехнулась мама. Крепко-крепко меня обняла. — Ты мой единственный ребёнок. Пожалуйста, вернись живым.

— Мама, я же не на передовую…

— Лавентин, если нас заперли по домам — опасно даже на острове длоров. А это второе по безопасности место в империи, сразу после императорского дворца.

И ответить нечего. Хорошо ещё, мама не знает, что Какики убили в его собственной спальне.

Приближался вечер, что-то мрачное было в том, как резко высвечивались предметы и лежали тени. Воздух потяжелел даже под защитным куполом дома. А за стенами ползли сизые хлопья дыма.

Оглядев выстроившийся у крыльца отряд из двадцати солдат, я немного заволновался. Если мне предоставили такую охрану — дело совсем плохо. Моя химера, отливая зеленоватой магической сталью, пристроилась в хвосте процессии.

Я двинулся к кэбу (их было три, два — для отвлечения внимания). Передо мной из-под земли вырос сверкающий привратный дух в ветвистой короне. Поклонившись, придвинулся ко мне и забормотал на ухо:

— Вас кое-кто хочет видеть. Срочно. Вас это заинтересует.

— Минуточку, — крикнул я сопровождению и направился за духом в выращенные Дусей кусты.

Под ногами противно скрипел гравий, тени казались живыми. Я протиснулся сквозь ветки на газон и, дойдя до середины, вопросительно взглянул на привратного духа.

Сбоку что-то шелохнулось, моя тень растворилась в более крупной. Я крутанулся на каблуках.

Из тени взвилась тьма, распахнула метровую пасть и пропищала:

— ЙааЙааЙааЙааЙаа…

Конечно, духи бездны для людей все, можно сказать, на одно лицо, но я уверен, что нависший надо мной — тот самый, что был возле дома Сомсамычевых.