Жена из другого мира

Замосковная Анна

Я поёрзал в мягких объятиях кокона. Ждать утомительно. А лезть в бой неразумно ещё и потому, что моя магия созидательная, а не разрушительная. Возможно из-за того, что её источник — женщина, ведь женщины — дарительницы жизни.

Правда, отца это не останавливало. Его ремеслом была война и недостаток атакующих заклинаний он компенсировал магическим оружием. Надо было захватить что-нибудь мощное.

Прикрыв глаза, я сосредоточился на моей химере — она совсем близко, чуяла вонь ядовитых испарений.

Со вздохом я вытащил из кармана

стеклянный шарик с лиловым эмбрионом размером с мизинец. В сумраке кокона его невозможно было толком рассмотреть. Магическим импульсом я раскрошил скорлупку, в ладонь хлынула жидкость, эмбрион засучил мелкими лапками. Перевернув его, я наблюдал за раскрывавшимися на спине тонкими полупрозрачными крылышками.

Соединив сознание наблюдателя-однодневки и моей химеры, я велел кокону сделать небольшое отверстие. Внутрь хлынул удушливый воздух, а через мгновение герметичность мембран восстановилась.

Закрыв глаза, я через наблюдателя следил за происходящим.

На нас напали оборванцы. Только оружие у них хорошее. Слаженные действия, меткость, спокойствие под пулями и чёткое следование командам лидера выдавали у двадцати из них военную подготовку. И всё же они просто люди, хоть и прикрыты простейшими магическими щитами и пули их усилены магией.

Против моей химеры, имевшей дополнительные глаза в воздухе, выстоять они не могли.

«Интересно, почему не напали на кэб, который сопровождала химера?» — гадал я, направляя моё разбушевавшееся создание и морщась, когда обрывалась чья-то жизнь.

Едва из тридцати пяти нападавших остались двое, я позаботился, чтобы химера живописно рухнула в провал, образовавшийся перед вздыбленной земляной стеной. Те двое ринулись прочь. Наблюдатель полетел следом, последний раз мазнув взглядом по залитым кровью крышам и переулкам.

Недовольно пофыркивая, химера выбралась из провала и зашагала в обход хрупкой стены.

«А ответ прост: преступники точно знали, в каком кэбе я нахожусь».

В конце улицы показались военные. Помня историю с переодетыми полицейскими, я не распутывал кокон и держал химеру в боевой готовности, пока не узнал среди подъезжавших сына старика Вериндера.

Кажется, это действительно свои.

***

Момент встречи выбежавшей с крыльца Близенды и Керла от меня загородил Хлайкери. Хотелось посмотреть на избранника столь интересной женщины, но гот сыпал комплиментами, длинные чёрные перья на воротнике-стойке и плечах дыбились на ветру, а сам Хлайкери припрыгивал, точно у него в одном месте шило.

— …безмерно рад… счастлив… знаковый момент… счастлив… почтите ответным визитом… как прекрасно получилось… очаровательны… визит ко двору… подробности… как супружеская жизнь?.. я пленён… в полном восторге… — сыпались с такой скоростью, что мозг отказывался осознавать.

Когда я наконец смогла выйти из дверей и заглянуть за спину Хлайкери, Близенда и высокий широкоплечий брюнет сворачивали на тропинку с подъездной дорожки. Он обнимал её за талию, Близенда склонила голову ему на плечо, и шли они медленно-медленно, как задумавшиеся о своём влюблённые.

Хлайкери снова оказался напротив меня, широко улыбнулся во все зубы:

— Можно войти?

Запряжённая ящерами двуколка стояла у крыльца. Вот бы Хлайкери забрался в неё и уехал навсегда. Но я вспомнила о политической карьере супруга Близенды и напомнила себе, что на доброе отношение надо ответить добром.

— Конечно, проходите. — Я посторонилась, пропуская Хлайкери внутрь.

Он цепко оглядел прихожую, столик для визиток, парчовый диванчик, улыбнулся своему отражению в зеркале.

— Судя по интерьеру, вы строгая женщина, — развернулся ко мне Хлайкери. — То что надо нашему юному гению.

«Приму его — и можно будет ещё недели полторы не видеться, а то и все две», — так говорила Близенда, скрывшаяся в кустах вместе со своим Керлом.

Я бы тоже предпочла посидеть в саду с любимым, а не развлекать этого человека с ледяными глазами. Но назвалась благородной длоркой — изволь соответствовать хотя бы немного.

Только Близенде с Керлом лучше войти в дом, ведь сад менее защищён. Не сходить ли за ними?

— Поделитесь впечатлениями о нашем мире, о визите во дворец, о замужестве, — прервал мои размышления Хлайкери. — И да, позвольте восхититься вашим нарядом. Никогда не видел ничего более… соблазнительного.

Я хотела осадить его, но в его взгляде не было страстной поволоки и прочих признаков действительного интереса. Эта похвала — лишь способ польстить, добиться моего расположения.

Поздно. После попытки меня зачаровать относиться к нему хорошо я никогда не буду.

— Что больше всего впечатлило вас в нашем мире и… — Хлайкери уставился на диванчик. — Можем мы присесть? Я сегодня весь день на ногах.

***

Переодетый в мундир, я мчался среди солдат, сопровождавших мою химеру, осёдланную офицером в моей одежде.

Галлардский квартал полыхал, а следом занимались кварталы выходцев из других континентальных стран. Наконец прибыли отряды из расположенного в пригороде гарнизона и оцепили близлежащие улицы. На помощь съезжались пожарные, маги огня, воды и земли.

Работа кипела, стрельба прекратилась, а на сердце по-прежнему тревожно. И тошно.

Тошно от того, что в столице моей родины творится такое.

Переполошенные, прокопчённые дымом с пожарищ, мы влетели во двор министерства внутренних дел, проскочили в тени здания. Меня коснулась тьма магии министра, направила через узкие проулки к корпусу особого отдела.

Бледный министр вышел в холл почти одновременно с тем, как вошёл я. Рука его висела на перевязи, и это почему-то больше дыма и огня над столицей уверило меня в том, что всё действительно серьёзно.