Жена на миллион
Шрифт:
– Я кивала? – спрашиваю растерянно.
– Как болванчик. Я распинался, ты кивала. Думал, что мы друг друга поняли, – Багратов задумчиво поглаживает пальцами стильную бородку.
Я задерживаюсь взглядом на его пальцах. На фалангах набиты римские цифры.
– Что они обозначают?
Багратов смотрит на меня с недоумением.
– Цифры на пальцах, – уточняю.
Взгляд сам поднимается выше, по рукам.
– Еще что-нибудь знать хочешь? – спрашивает буднично.
– Почему розы набиты на руке?
– Вот так,
Багратов складывает руки под грудью. Ткань рубашки мгновенно облепляет его плечи и руки так, словно вторая кожа.
– О татушках поговорить хочешь. Ну-ну.
Всего несколько слов, но внутри под ложечкой внезапно засосало.
– Нельзя?
– Я скажу, чего тебе, мышонок, ни в коем случае делать нельзя!
Он говорил со мной мягко. Ранее – мягко, понимаю я. Но игры закончились, как и его терпение. Багратов сделал резкий шаг в мою сторону. Быстрый, молниеносный.
Воздух колыхнулся вслед его движению. Я испуганно пячусь. Собственные ноги становятся ходулями. Запинаюсь одной пяткой о другую и лечу спиной на кровать.
Багратов мгновенно нависает сверху и придавливает ладонью мой рот, закрывая. Большое, сильное тело зрелого мужчины оказывается сверху. Во рту становится еще суше. Тело пронизывает иголочками всюду, в самых неожиданных местах, в особенности.
Внизу живота начинает тянуть от близкого контакта с мужчиной. О нем можно сказать лишь одно – опасность. Нервные окончания дрожат все, до единого.
Багратов продолжает держать меня пришпиленной к кровати, а его колено втиснуто в точности между моих ног. Взгляд быстро темнеет, становится невыносимо смотреть ему в глаза.
Дышать становится нечем. Я начинаю паниковать и царапать Багратова. Ему хоть бы что. Под моими ногтями – железо. Сознание начинает гаснуть, мигать, как перегорающая лампочка. От страха, от осознания того, что я брошена в клетку льву на съедение, и помощь не придет…
Багратов немного отпускает позволяет на секунду жадно хапнуть воздух ртом, а потом снова сдавливает. Он весь – сплошное железо и камень. Не мужчина, а титан. Ни одного живого, уязвимого места. В моем сознании проносится какая-то ужасно глупая мысль. Рука сама движется между нашими телами.
В лицо доносится изумленный, горячий выдох мужчины.
– Ты схватила меня за мошонку!
Пальцы на горле разжимаются ровно настолько, чтобы позволить мне дышать.
– Отпусти, глупышка. Тебе в этом плане ничего не светит. Кувыркаться с тобой я не собираюсь.
– Не отпущу, – говорю хрипло, сжав пальцы сильнее.
Хорошо, что на нем тонкие брюки и белье. С джинсами бы так не вышло. Багратов выдыхает короче.
– Осторожнее с Фаберже.
– На ощупь, самые обыкновенные.
– Очевидно, ты в этом деле знаток? – ухмыляется.
Неужели ему совсем не больно? Я же так крепко схватила…
– Хват у тебя умелый, – продолжает как ни в чем не бывало. – А по мордашке и не скажешь, что
– Отпустите. Иначе раздавлю!
– Раздавишь, а потом, что? Омлет взобьешь? – продолжает шутить.
Стискиваю зубы, чтобы не выдать растерянность. Он либо совсем нечувствителен, либо у него сильно занижен болевой порог. Я сжимаюсь в комочек под темным взглядом мужчины. Багратов смотрит на меня как на комара. Я отдергиваю руку, словно ошпаренная. Багратов медленно выпрямляется.
– Сейчас тебя переоденут, покрасят мордашку и сделают укладку.
– Зачем? – настораживаюсь.
– Ты поедешь со мной. Твой первый выход в свет. Постарайся быть ласковой кошечкой!
– Чего-чего?
Багратов ругнулся.
– Будешь прилипалой, то есть нужно выглядеть доступно! Постарайся угождать во всем. Поняла?
– Еще чего! Уверена, у вас найдется куча, как выразились, прилипал. Оставьте эту почетную обязанность другим, не лишайте девочек работы и возможности подержаться за ваши весьма ценные Фаберже!
– Три часа на сборы, – бросает через плечо.
– Три часа? Да мне и одной секунды хватит. Я говорю вам «нет»!
– Ты не поняла, Мышонок. Это не предложение о работе, с возможностью отказаться. Это приказ. Прямой приказ.
ЧТО?! Моего согласия ему не требуется?!
– Это шутка такая, да?
Спрашиваю с надеждой. Багратов наделяет меня темным взглядом. Его слова звучат безжалостно.
– У тебя был шанс отказаться участвовать во всем этом. Ты его феерично профукала! Теперь… – широко разводит руками. – Будешь барахтаться в той же грязи, что и я.
Багратов уходит вразвалочку. Несколько слезинок сбегают вниз по щекам. Я вытираю их в ту же секунду! Во мне кипит злость и бессильная ярость. Еще больше злости становится через минуту, когда просторная спальня заполняется передвижными вешалками, на которых красуется несколько десятков пакетов с одеждой.
О, черт… Багратов не шутил! Действительно, меня ждут сборы!
В комплект к вешалкам с люксовой одеждой идут три девицы. Первая бросается к моим рукам и требует показать ножки. Все ясно, специалист по ноготочкам. Вторая охает и чуть не рыдает над моими обчикрыженными волосами, убеждая, что все исправит и сделает в лучшем виде.
Лишь третья не спешит бросаться грудью на амбразуру. Она заплывает королевской походкой и не торопится бросаться ко мне. Скорее, снисходит. С пренебрежением. Мадам холодно осматривает мое лицо, постукиваю кистью по ладони.
– Черный с золотом, – выдает вердикт. Она определилась с цветом. – Матовый черный и золотой глянец на кончики, – кивает маникюрщице. – Собери волосы повыше, оставь несколько прядей, – отдает приказ девушке, расчесывающей мои волосы.
Ясно, она тут главная и смотрит на меня с ревностью. С холодной ненавистью. Словно хотела бы оказаться на моем месте…