Жена напоказ
Шрифт:
Я чуть приостановилась, с удовольствием наблюдая, как усыпанное тенями и бликами лицо Ренельда чуть вытягивается от удивления. Но затем его челюсть снова твёрдо сжимается, а глаза наполняются готовностью отбиваться всеми силами.
— Вы же понимаете, что всё равно ответите мне на все вопросы.
— Разумеется. Я не хочу получить обвинение в препятствии следствию. Ваша светлость.
— И что же вас интересует? — он снова пошёл дальше.
— Как вы познакомились с Лабьетом? — я легонько коснулась макушки бегущего рядом шинакорна. И тот мгновенно подставил
— Это не слишком приятная история, — Ренельд заложил руки за спину, а я невольно отметила, как его грудь и плечи — и без того внушительные — стали ещё шире. — Но раз вам интересно… Я призвал его на практике в Санктуре. Это было одним из заданий для получения высшего балла на экзамене. Затем мне нужно было его…
— Убить? — невольно закончила я, ощутив, как в груди на миг замерло.
— В общем, да. Смысл тот. Но я понял, что он слишком разумен для того, чтобы не понимать, что с ним происходит. Не бездумная тварь, наделённая только двумя инстинктами: убивать и размножаться.
— Он вообще не похож на того, кто способен убивать просто так, — я посмотрела на Лабьета сверху вниз, поймав себя на том, что держусь за его широкий ошейник из толстой кожи.
И и пёс одарил меня таким влюблённым взглядом, что не сразу и поверишь. Разве это возможно? У него даже глаза почти человеческие!
— Вы правы, — Ренельд коротко улыбнулся. Я моргнула, решив, что мне померещилось — и его лицо вновь стало серьёзным. — И между нами протянулась особая связь. Какое-то единение. Я почувствовал это так ясно, как вижу вас перед собой. И потому просто не смог выполнить задание.
— И вам не дали высший балл…
— Какой там! Меня едва не отчислили, — герцог покачал головой. — Но, к счастью, нашлись те, кто поддержал и высказался в мою защиту. Потому… Всё замялось. Со временем. Но нам с Лабьетом пришлось немало потрудиться, чтобы доказать, что он и правда не опасен.
— Похоже, вам это прекрасно удалось. Теперь вас трудно представить без вашего питомца.
— Я предпочитаю называть его другом, — поправил меня герцог. — Или напарником.
— Поэтому вы не охотитесь?
— Вы удивительно прозорливы, миледи.
Я не смотрела на Ренельда в этот миг, но ясно ощутила, как его взгляд горячим потоком стёк от моего лица к плечу. Гнев Первородных! Это же надо было уродиться таким…
Я не успела додумать мысль, потому как под моей рукой шинакорн заметно напрягся. Вырвался и побежал чуть впереди, а затем скрылся среди молодых ив, что росли вдоль дорожки.
Ренельд проследил за ним взглядом, сдвинув брови, но мы сделали ещё с десяток-другой шагов, прежде чем я окончательно поняла, что вокруг что-то не так. Кожу словно бы зацепило сотней крошечных крючков, потянуло куда-то в сторону. И вдруг я совершенно точно услышала щелчок. Может, он прозвучал лишь у меня в голове — но на миг перед глазами потемнело. В грудь ударило уже знакомой пекущей волной. Как тогда, в винном погребе.
— Ловушка! — рявкнул Ренельд.
В висках закрутило, небо и земля начали меняться местами поразительно быстро. Словно меня перевернули,
Стало глухо, как будто над нами вдруг развернулся стеклянный купол. В груди похолодело. Разрушительные ощущения ослабли, но не пропали совсем, а я уже не смогла поймать ускользнувшее равновесие. Словно пьяная, шагнула в сторону — и под ступнёй поползла земля.
— Держитесь! — выдохнул мне в ухо Ренельд. Я протянула руку в сторону, чтобы ухватиться хоть за что-то. — Да за меня держитесь!
Так я и держусь! Что мне остаётся, если я вообще ничего не соображаю!
Чёрная тень шинакорна вылетела из кустов на тропу. Он, кажется, попытался поймать валящегося на меня Ренельда за одежду — но тот лишь глухо взвыл, сжав зубы. Протяжно и сочно треснула рвущаяся ткань. Я расшиблась бы, наверное, если бы герцог не извернулся, роняя меня на себя.
Мы рухнули вместе, покатились вниз, к воде, собирая прошлогоднюю листву, царапаясь о сучки и сдирая дёрн со склона в попытке удержаться. Меня то накрывало собственным подолом, то Ренельдом. Хрустели то ли ветки, то ли мои кости. Но наконец мы замерли — у самого края воды. По крайней мере, подо мной было сухо и удивительно тепло. Даже на землю не похоже. Я сдула с лица растрёпанные волосы — и обнаружила себя лежащей на месье дознавателе.
И это ещё полбеды, потому что одежда на нём почему-то тлела.
— Проклятье! — он резко вскочил — и я кубарем скатилась с него. — Вы что, захотели меня поджарить?
Похоже, с перепугу я снова попыталась уничтожить ловушку. Как в прошлый раз. Заклинание не завершила, однако его хватило, чтобы поджечь на герцоге жилет. Его светлость, едва не отдирая пуговицы, скинул его с себя — и отшвырнул в пруд. Я даже не успела нейтрализовать собственную ошибку.
— Прошу прощения, — пробормотала хватаясь за плывущую куда-то голову. — Что вы делаете? Пустите!
Ренельд притянул меня обратно к себе, словно ребёнка. Я толкнула его в грудь, едва в силах шевельнуться — так крепко он меня держал.
— Подождите! Пока я не пойму, что ловушка не действует, вам лучше быть поближе ко мне. Так я смогу оградить вас. Кстати, как вы?
Я наконец внимательнее прислушалась к своим ощущениям: и близко не таким, как было в первый раз. Тогда я чувствовала себя разбитой, а теперь меня беспокоило только лёгкое головокружение. Да и то, кажется, лишь оттого, что резко села вместе с Ренельдом.
— На удивление, вполне сносно, ваша светлость. Благодарю за беспокойство.
— Хорошо. Значит, вас не успело зацепить слишком крепко.
Кажется, его светлость пострадал едва ли меньше меня. И вообще выглядел весьма потрёпанным. Рукав рубашки разорвался: видно, зацепившись о ветку. В волосах застряли травинки и какая-то труха. А всё, что осталось от жилета, теперь печально уплывало прочь от берега.
Даже думать не хочется, какой сейчас вид у меня!
— А где Лабьет? — я огляделась.