Жена напоказ
Шрифт:
— Ну что ж, — я улыбнулась, стараясь поскорее сгладить неприятные воспоминания, которые Ивлина сейчас наверняка перекатывала в голове. — Теперь я готова слушать, какие у тебя для меня есть новости. Ты что-то поняла?
— Поняла, — сразу оживилась та. — Но, боюсь, нам придётся ещё кое-что исследовать. Потому что источник заразы не в самой земле, где растут лозы.
— Так где же, если не там? Если заклинание наведено не «с воздуха» и не появилось из земли… — я осеклась, уже начиная догадываться.
— Скажите, — проговорила
— Да, — я уверенно кивнула. — Нам пришлось устроить отдельный пруд для полива. Так было удобнее.
— Скорей всего отравлена именно вода. Но мне нужно взять забор образцов. Как вы понимаете. И трудность в том, что это может оказаться не конец. Потому что пруд набирается…
Она дала мне возможность закончить мысль.
— От ручья. Он питается от рукава реки, что течёт неподалёку.
— А значит, следы заклятия могут затеряться неизвестно где. Это плохо, если вы хотите отыскать источник. Но есть и положительная сторона, — Ивлина коротко коснулась моей руки. — Вода гораздо лучше сохраняет структуру заклинаний. И расшифровать его я смогу намного точнее.
— Ну хоть что-то во всём этом есть хорошее! — от сердца тут же отлегло. — Тогда сегодня снова отправимся в Шато.
И я ещё не успела развить мысль и построить план действий, как к нам подошла служанка и звонко сообщила:
— Привезли ваш заказ от мастера Паскаля, миледи.
Вот ещё одна приятная мелочь: посыльный доставил моё платье для пикника. Портной, как и всегда, очень расторопен и услужлив перед самыми важными клиентами. Меня он ни разу не подводил: ни в посадке платья по фигуре, ни в сроках пошива.
— Идите в столовую. Там уже наверняка подают обед, — я повернулась к Ивлине. — Я только проверю свой заказ и присоединюсь.
Девушка, кивнув, ушла. А я поднялась в свою комнату, держа в руках коробку, педантично перевязанную лентой с биркой мастерской Паскаля.
От упаковки исходил лёгкий приятный аромат — наверняка внутри лежит пучок подсушенных трав и цветов — отличительная черта мастера. Он любит, чтобы изготовленные им наряды приятно пахли истинной свежестью.
Но когда я откинула крышку, то сразу позабыла о платье. Потому что внутри, кроме него и того самого фирменного букетика от портного, лежал ещё и большой конверт, явно с какими-то бумагами внутри.
Сколько я ни вертела его, не отыскала никакой подписи. Зато запечатан он был сургучом с вензелем дома де Ламьер. Может быть, от Ксавье? Вот только как оказался здесь, вместе с моим платьем?!
Я торопливо открыла его, резко плюхнулась на кровать. И, подпрыгнув на упругой перине, замерла, жадно читая отправленное мне послание. С каждой строчкой моё сердце то замирало, то принималось колотиться, как сумасшедшее — то от радости, то от неверия, что я и правда вижу всё это своими глазами.
Гнев Первородных! А ведь месье дознаватель точно порождение Бездны, как и его пёс!
Иного источника его прозорливости я никак не могла придумать. Как и другого мужчины, кто ещё мог провернуть всё это.
Ведь на руках у меня было заключение по исследованию ауры Перетта. Где ясно говорилось о том, что никаких заклинаний, которые могли бы навредить Фабрису, им просто не могли быть использованы.
Подобная глубина расследования не доступна обычным сыскарям жандармерии. И их чтецам аур тоже. И вряд ли она доступна Ксавье, как это ни прискорбно.
Но теперь я лично и во всех подробностях могла изучить приложенные к письму копии документов. Схемы, формулы заклинаний, ровные строчки сделанных на их основе выводов. Не такая уж Перетт значительная личность, чтобы его делом занимался сам королевский дознаватель. Но он всё же занялся — и поэтому сейчас меня одолевали очень смешанные чувства.
Зачем? Неужели лишь из непобедимой жажды справедливости Ренельд де Ламьер обременил себя посторонними хлопотами? Что вообще творится в его наполненной сразу сотней задач голове? И как только она не разрывается на части!
Моя, например, уже была опасно близка к этому.
Но пришлось заставить её ещё немного потерпеть. И ненадолго отложить крайне любопытные документы.
Мы с Ивлиной снова наведались на виноградник. Почти до самого вечера топтали слегка заболоченный берег пруда, из которого с помощью особо устроенных каналов вода попадала к заражённым лозам. Изгвазданные в глине, с сырыми подолами, чуть съехавшими набекрень шляпками и полной сумкой образцов мы вернулись в имение, весьма довольные результатами.
Заходить в дом не стали. Вечер был поразительно прекрасен: тёплый, тихий, наполненный трелями цикад, что просто сходили с ума в ветвях мандариновых деревьев. Усаживаясь в плетёное кресло на террасе, я вяло подумала о том, что пора бы обработать сад от насекомых, не то этих певучих мух разведётся слишком много.
— Теперь я наверняка смогу расшифровать заклинание, что вредит лозам, — устало пробормотала Ивлина, вытягивая ноги. — Вода довольно сильно фонит тёмной энергией. И я даже пока не могу представить, что случилось с аурой того мага, кто всё это сотворил.
— Надеюсь, ты всё же поймёшь, — не стала я спорить. — Мне казалось, что я знаю довольно много. А теперь понимаю, что всё, чему меня учил муж, это лишь тонкая корочка на поверхности бесконечной толщи чего-то совершенно неизвестного.
Ивлина покосилась на меня, развязывая ленты шляпки.
— Кажется, вам просто надо отдохнуть, миледи. Хорошенько отдохнуть. У вас очень измотанный вид. Вы ведь собираетесь на пикник, верно?
— Что-то мне не слишком-то хочется туда ехать. Но у меня есть платье! — я воздела палец вверх. — А значит, ехать придётся.