Жена напрокат
Шрифт:
11 января 1967
После подвига
Осмотрщик вагонов Иван Иванович Сусекин в нерабочее время совершил подвиг.
Три минуты пролежал под идущим гружёным товарняком, прикрывая полой плаща какого-то сорванца – заигрался на путях.
Спокойно жили герои только до утpa.
На пороге детсада Сашку расцеловала воспитательница Ольга Ивановна и повела к себе в кабинет, куда прежде водила лишь когда
– Сашенька! Да знаешь, кто ты!?
– Сашка Жмеринка.
– И?
– Дальше не знаю.
– Герой! – В порыве нежнейших чувств Ольга Ивановна гордо припечатала оттиск алых губ к щеке мальчугана и усадила рядом на рыжем диване. – Герой! Рассказывай, как получилось?
Сашка независимо шмыгнул носом.
– В мёртвый час скучно было, и я убежал ходить по рельсам. Чужой тощий дяденька запал на меня… Тут что-то страшно засвистело над нами. Поезд!.. Ну, поезд прошёл. Дяденька поднял меня за ухо, покрутил… Да больно!.. Чуть не открутил… Я показал ему язык: «Длинный, как дядя Стёпа, а дерёшься!»– и побежал домой.
Воспитательница поморщилась:
– Не то, Сашуля! Ты умаляешь роль детского сада в твоём героическом воспитании! Как это так тебе скучно в часы покоя? Вот что будешь говорить: «Мне не хотелось уходить из сада, но пришла мама и увела. Она была очень занята и послала меня за хлебом. Я так торопился, что не заметил поезда. Меня героически прикрыл своим плащом дорогой Иван Иванович Сусекин. Кто он? Передовой осмотрщик вагонов, ударник коммунистического труда, заместитель председателя месткома…»
Сашка съёжился:
– Я не запомнил.
– Надо, надо… Дальше: «Лежу я, товарищи дети, под поездом и горжусь, что есть у нас такие отважные люди, как Иван Иванович. Храбрость в нём развили в нашем детском саду № 2. В своё время он охотно – заметьте, охотно! – ходил в наш садик и воспитывался… После подвига мы, конечно, пошли в магазин. Я помнил, за чем шёл… Иван Иванович нёс хлеб. Дома при расставании я горячо поцеловал его. Мама даже чуть не заплакала. От впечатления. Дорогие ребята! Мужество, внимание к старшим, любовь к ним привиты мне в детском саду. Дети, слушайте воспитателей. Они желают нам добра».
И началось триумфально-воспитательное шествие Сашки Жмеринки и Ольги Ивановны по детским садам города.
Тон задавала Ольга Ивановна.
Она сажала Сашку как вещественное доказательство за красный стол, сама становилась рядом и гордо говорила:
– Дети! К вам в гости приехал самый маленький герой нашего города Саша Жмеринка. Он пролежал под идущим тяжеловесным поездом три минуты. Какое мужество! Таким он растёт в нашем саду. А я его воспитательница. Я подробно расскажу про его подвиг.
Сашка оказался поразительным либералом.
Он не уличал Ольгу Ивановну в том, что она важно откусывала от его пирожка славы.
Несформировавшаяся публика мёртво слушала и, не понимая, чего же хочет Ольга Ивановна, с замиранием глазела на легендарного Сашку.
А он из президиума,
Победителя же не судят!
Зато Ивану Ивановичу очень не повезло с подвигом.
Утром он сунул свёрток с обедом в карман и уже на выходе из дома услышал о себе из-под тюлевой покрывалки, ниспадавшей с орехового «Рекорда».
Впорхнул преддомкома:
– Ай! Ван Ваныч! Нехорошо-с! Живёшь за стеной, а я узнаю о тебе только по приёмнику. Не обессудь… Р-р-рра-азочек!..
– Да ты, Михалыч, спятил! Нам ли целоваться, старым колышкам!
Как Иван Иванович ни отбивался, пред, всё-таки улучив момент, яростно лобызнул его за ухом и облегчённо вздохнул, смахнув чистую гордую слезу:
– Жив!.. Я сейчас хотел кликнуть в твою честь собрание-молнию жильцов. Да нельзятушки утром. Вот номер… К пяти – в красный! Я подготовлю вечер «Герои живут рядом!!!»
В красном уголке негде пятку поставить.
Сам Поддубный не протиснется к целевой стенновке домкома «Он из нашего подъезда шагнул в бессмертие!»
Ивана Ивановича усадили за высокий стол.
Он рвался сказать, что и через сутки сердце всё никак не переберётся из пяток в грудную клетку. Что и сейчас дрожат поджилки, и ни в какое бессмертие он шагать не собирается.
Но ему не давали открыть рта.
– Ивану Ивановичу – слава! – темпераментно и гнусаво всё время выкрикивал кто-то лозунг со стены.
Жильцы, низко склонив головы, жали Ивану Ивановичу руку и строго по очереди держали слово.
Домой он приплёлся в полночь. Расстроенный, как старый рояль после эстрадного концерта, и не уснул до утра от первой встречи с жестоким бессмертием.
В депо его продвинули как авторитета в комитет по трудовым спорам, в товарищеский суд, избрали председателем чёрной кассы. Сразу пришла куча приглашений выступить в доме отдыха [29] перед пожизненно заключенными, в клубе голубеводов, в каком-то обществе по распространению каких-то знаний и ещё где-то.
29
Дом отдыха – тюрьма.
О том, как осмотрщик вагонов вдруг обернулся героем, пожелали узнать и школьники. Они стали приглашать его и Сашку. Повязывали галстуки и не отпускали до петухов.
Молодая поросль на встречах намертво стояла, докапываясь до корней героизма.
Сашку обещали дома поколачивать, а Иван Иванович сознательно рвал на себе последние волосы.
Но не смел отказать.
Иван Иванович до того навстречался – слёг.
В больнице раскусили, кто он и организовали встречу медперсонала и всех хворых с почётным больным.