Жена палача
Шрифт:
– Тогда ради её памяти – скажите, где прячется палач?
Я медленно подняла голову, посмотрев на него. Он стоял против входа в склеп, и свет бил ему в спину, превратив унылого ворона в черную зловещую фигуру.
– Но мне не известно, где он, - сказала я, выпрямляясь.
– Вы лжете, - сказал он ровно. – Палач был у вас этой ночью. Вам удалось обмануть Ламартеша, но меня вы не обманите.
– Зачем вы выспрашиваете о нём? По приказу фьера Ламартеша?
– По своему собственному желанию. Мне нужно знать, где прячется ваш
– В сотый раз повторяю вам, что Рейнар – не убийца, - воскликнула я, но он не стал меня слушать.
– Нет сомнений, что это он, - отрезал фьер Капрет. – Вызвал её на свидание, а потом убил. Но так ей и надо, лживой гадине. Она обманула меня, говорила, что любит, а сама только и думала, что о своем «любимом Арре».
– Откуда вам известно, что она его так называла? – спросила я, чувствуя, как начинаю дрожать. Но вовсе не от холода могильных камней.
Гуго Капрет чуть повернул голову, свет упал на его лицо, и я увидела, усмешку, показавшуюся мне дьявольской.
25. Узнать правду до конца
– Вы это знали, - сказала я, понимая, что попала в ловушку. – Вы были там, возле беседки… Слышали их…
Всё это походило на встречу со Сморретом в ночном лесу. Когда я оказалась полностью в его власти, и помочь было некому.
Рейнар сказал не выходить из дома, не доверять никому… Я забыла об этом – и вот результат. Рейнар говорил…
Я вспомнила встречу с мужем, когда он защитил меня от Элайджа Сморрета. «Если встретите в лесу мужчину – попробуйте убежать». Я бросилась вперёд, не раздумывая. Капрет попытался поймать меня, но я поднырнула под его руку и выскочила из склепа.
Ноги сами несли меня по кладбищу – и это было не сложнее, чем бродить по лесу, перелезая через горы валежника или взбираясь на холмы. Только бы добежать до церкви!..
Сильный удар по голове на мгновение заставил мир стать из солнечного чёрным. Я рухнула, как подкошенная, уткнувшись лицом в траву, а когда пришла в себя, то обнаружила, что лежу поперек могильного камня Лилиан, на ворохе помятых лилий, а надо мной стоит на коленях Гуго Капрет.
– Что со мной? – прошептала я, пытаясь приподняться, но во всем теле была тяжесть, и в голове звенело.
– Вы так прытко убегали, что пришлось бросить в вас камнем, - объяснил он. – Итак, я хочу услышать, где прячется палач.
«Не получилось убежать - попробуйте разговорить». Да, убежать точно не получится… Я оперлась на локоть и увидела, как Капрет достал из кармана чулок – женский, шелковый… Блеснула серебряная стрелка, а потом я заметила вышивку в виде павлина…
– Я закричу, и меня спасут, - сказала я, надеясь напугать.
Но не получилось, Капрет даже бровью не повел:
– Кто вас услышит здесь, дорогая Виоль? А если и услышит, то убежит, решив, что это мертвец заманивает жертву, чтобы выпить кровь.
– Дебора видела, как вы вошли, вас всё равно вычислят! И накажут!
Он только улыбнулся на это.
– Что вы сделали с Деборой?! – крикнула я, но сразу получила крепкую затрещину.
– И всё же я не советовал бы вам повышать голос, - сказал он, наматывая чулок на кулаки и растягивая его, проверяя крепость.
– Значит, это были вы, Гуго? – спросила я, как можно спокойнее.
– Эти ваши поездки по делам… Они всегда совпадали с убийствами… Вы хотите поступить со мной так же, как с Лил? Как с теми бедными женщинами? Но почему?.. За что?.. Что я вам сделала?
– Ничего, - ответил он меланхолично. – Я не хотел причинять вам боли. Если бы вы сразу сказали мне, где ваш муж – я бы вас и пальцем не тронул. Но теперь, к сожалению, придётся. И это целиком ваша вина. Но я понимаю – жена всегда стоит за мужа до последнего. Вы – святая, Виоль. А святым не место в нашем грешном мире. Святым лучше не знать земных страданий. Как это символично – одна сестра в аду, другая на небесах.
– Вы убили Лилиану, - сказала я. – Это вы попадете в ад. А она стала мученицей, и небеса простят её за слабости.
– Простят прелюбодейку? – усмехнулся он. – Ну уж нет, таким нет прощения. И жить им тоже незачем. Лицемерки, которые не могут даже удовлетворить мужчину…
Я заскребла каблуками, пытаясь отодвинуться, но он поймал меня за щиколотку и без труда подтянул к себе.
– Не бойтесь, - утешил он меня, - это быстро и не больно.
– Проверьте на себе, а потом говорите!
Он придвинулся, но вдруг остановился, глядя на меня задумчиво и печально.
– Вы очень красивы, – сказал вдруг он. – Красивее Лилианы. Её красота была холодной, чем дольше смотришь – тем омерзительнее становится. А вы… вы как солнце. Согреваете всех. Я понимаю, почему палач разлюбил Лил и полюбил вас. Я ведь слышал всё, о чем они говорили тогда. Это вы убежали раньше, а я остался до конца представления.
– И о чём же они говорили?.. – торопливо задала я вопрос, хотя сейчас меня меньше всего интересовало, о чём говорил Рейнар в беседке.
– О, там была такая драма, - Капрет усмехнулся, - палач просил, чтобы Лилиана не рассказывала вам ничего. Он боялся вас потерять, этот мерзавец. А она сначала смеялась, а потом заплакала. Она поняла, что проиграла. Гадкая женщина. Они оба стоят друг друга. Им надо было быть вместе, а я должен был жениться на вас.
– Это было вашим решением… - напомнила я. – Вы выбрали мою сестру по любви.
– Ошибся, - признал он. – Самая огромная ошибка в моей жизни. Но теперь вы – передо мной, вы в моих руках. И будет справедливым, если я испытаю то наслаждение, когда обладаешь чистой женщиной.
– Что?! – воскликнула я, и смерть от чулка показалась мне не такой уж страшной.
– Вам всё равно умирать, Виоль, - произнёс он проникновенно.
– Вы должны сделать ещё одно доброе дело – осчастливить меня, несчастного грешного страдальца.
– Я лучше умру, но не предам Рейнара! – бросила я ему в лицо.