Жена поневоле
Шрифт:
Навострив уши, капитан Знаменский замыкал «торжественное королевское шествие», буравил спины всех нагловатыми глазками, опасаясь, впрочем, задавать наводящие вопросы. Ситуация была сложная: он обязан был исполнить свой служебный долг, но полученное «вознаграждение» связывало ему руки. Однако, идти на поводу у шустрого охранника и слезливой дамочки, он явно не собирался – с ними он ни о чем не договаривался и «вознаграждение» от них не получал. А раз не получал – значит, и не обязан. Новые же обязательства сулили новые переговоры – на горизонте маячило новое «вознаграждение», что не мало способствовало поднятию его настроения.
Гостевая
Киру уложили на кровать на клетчатый плед, тут же заботливо расстеленный на атласном покрывале предусмотрительной домоправительницей, и мужчины удалились. Ларион лег прямо на ворсистый ковер у кровати, чем вызвал молчаливое негодование домоправительницы.
Возникла неловкая пауза.
– Ну что ж, давайте знакомиться, – предложила экономка, присаживаясь на кончик кровати – конечно же, на клетчатый плед, искоса глядя на большущую рыжую собаку. – Меня зовут Раиса Васильевна, а вас, как я слышала от Николая, Кира Дмитриевна.
– Да, Кира Дмитриевна Чичерина, – представилась гостья страдальческим голосом от зарождающейся ноющей боли в ноге. – Знакомая Вячеслава Львовича…
Домоправительница поджала губы и начала разглаживать складки на клетчатом, ворсистом пледе. Кира сразу же поняла, что чем-то не угодила женщине, но сейчас времени разбираться, чем же именно она ей не угодила, у нее не было, да и какое ей, собственно говоря, дело до настроения посторонней женщины, служащей в доме Бурмистрова – надо было срочно удалить эту женщину из комнаты, не давая поводов к откровению.
– А вы замужем? – неожиданно поинтересовалась домоправительница и прямо посмотрела в глаза гостье.
– Это имеет, какое-то значение? – дернув бровью, удивилась Кира, на вопрос женщины не ответила – ее личная жизнь никого не касается и обсуждать ее она ни с кем не собирается – и демонстративно отвернулась к окну.
– Вам что-нибудь нужно? – сухо спросила домоправительница, поднимаясь с кровати.
– Нет, спасибо.
Женщина вышла из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь, унося в своей душе стойкую обиду на гостью хозяина за такое неуважительное к ней отношение – ей редко давали понять, что она мешает и вопросы ее неуместны. Она бы никогда не заговорила первая с хозяином, но почему бы не поговорить с посторонним человеком – тем более, что у экономки были веские причины задавать такие странные вопросы: любая женщина, переступившая порог этого дома, вызывала у нее тревогу и негативное отношение.
Наконец-то, Кира осталась одна, если не считать Лариона.
Поднявшись с кровати, она сняла с другой ноги босоножку и, прихрамывая – припухшая нога, будто свинцом наливалась при каждом шаге, дошла до двери. Открыла ее и, выглянув в коридор, увидела дежурившего у дверей хозяйского кабинета полицейского.
– Вам что-то надо? – поинтересовался он довольно миролюбиво.
Отрицательно покачав головой, Кира закрыла дверь спальни, повернула замочную задвижку и приказала Лариону стеречь дверь – пусть теперь попробует
Теперь можно было действовать!
Взяв свою сумочку, Кира вышла на балкон и подошла к перилам. На расстоянии двух вытянутых рук начинался другой – очень нужный ей балкон «хозяйской» спальни – для того, чтобы незаметно проникнуть в кабинет к Бурмистрову, необходимо было попасть именно на него.
Но как это сделать? У нее нет крыльев, нет переносного раздвижного моста, нет даже обыкновенной лестницы, которую можно было бы положить на перила балконов и по ней перебраться с одного на другой. А попасть на соседний балкон нужно было обязательно!
Внизу между балконами проходил довольно широкий карниз, но пройти по нему было почти невозможно – для Киры уж точно невозможно.
Подняв голову вверх, она увидела крошечный балкончик, расположенный как раз между двумя балконами второго этажа – видимо, о нем говорил Николай – когда предлагал спрыгнуть с него вниз на «хозяйский» балкон. Кошмар!
У Киры даже голова закружилась от такой опасной эквилибристики.
Она потрясла головой, прогоняя наваждение, и снова посмотрела на пресловутый крошечный балкончик. К кованному ограждению маленького балкончика были привязаны тонкие капроновые веревки. Кира проследила за ними взглядом и увидела прямо под балконами второго этажа несколько пышно цветущих плетистых роз – веревки были натянуты специально для того, чтобы дать им опору для роста вверх.
Конечно, она любила цветы, но сейчас ей было не до сантиментов…
Перегнувшись через ограждение, она зацепила все натянутые веревочки и подтянула их к себе – при этом колышки, вбитые в землю около роз, выдернулись и беспомощно заболтались в провисших розовых плетях.
Проверив на прочность пучок веревочек, Кира, надела сумочку, как санитарка – через плечо и голову, перелезла через перила, повернулась лицом к стене дома и, держась одной рукой за балконное ограждение, другой за веревки, ступила на карниз. Сделала несколько осторожных приставных шажков, на середине пути, с трудом удерживая равновесие, поменяла руки и снова двинуться в путь. Но вот обе руки ее схватились за балконные перила.
Только оказавшись на «хозяйском» балконе, Кира перевела дух.
Прихрамывая, она вошла в спальню и замерла у двери – настолько огромной и необычной, в ее понимании, была представшая перед ней комната.
В личной «хозяйской» спальне преобладали два цвета – черный и белый; всюду, в какую сторону не взгляни, глаза натыкались на собственное отражение в зеркальных шкафах, тумбочках и пеналах – в первую секунду Кира даже вздрогнула от неожиданно большого количества женщин, присутствующих вместе с ней в комнате.
Огромный в полстены плазменный экран располагался по середине стены над длинной зеркальной консолью, в которую были вмонтированы высоченные колонки, разнообразные видео установки и музыкальные центры; низкая необъятных размеров кровать, занимавшая чуть ли не четверть спальни, больше походила на складское помещение для подвыпивших гостей, не желавших покидать гостеприимного хозяина. Но больше всего в этой комнате Киру поразило количество шкур убитых зверей: шкуры лежали на кровати, на атаманке, на круглых низких банкетках, сплошным ковром покрывали темный, почти черный пол.