Жена Президента
Шрифт:
О Лешке старалась не думать. Мысли о нем до сих причиняют мне боль, будят тоску, заставляю желать встречу с ним. Я помнила его. Не так четко, как хотелось бы, но помнила запах цитрусов, а руки помнили шелковистость волос. Я специально не интересовалась, где он, что он, с кем он. Мне так было спокойнее, дорожила «погодой» в доме.
– Привет, - Игорь подходит ко мне, я улыбаюсь ему, смотрю на счастливую Катьку. Она обожала отца, дорожила каждой минутой рядом с ним. И если ей предложить поиграть с новой куклой или посмотреть с папой на диване
– Ты сегодня рано.
– Отпустили пораньше. Может поедем в кафе?
– У нас какой-то повод?
– Конечно.
– Тебе дали отпуск, и мы поедем на море? – Катька заглядывает в серебристые глаза Игоря своими же серебристыми глазенками. Они невообразимо похожи друг на друга. Раньше меня это прям напрягало, сейчас уже не обращаю внимания.
– Нет, Катюнь, на море мы поедем в следующем году, а пока, - Игорь засовывает руку в карман куртки, извлекает связку ключей.
– Ты поменял замок? – иронично приподнимаю бровь. Он смеется. Смеется тихо, специально для нас.
– Нет. Я купил квартиру. Трешку поближе к родителям.
– Ты обалдел! Откуда деньги?
– Ипотека. Не переживай, сделаем ремонт и сразу продадим двушку, закроем быстро. Катька растет, ей нужна своя комната.
– У меня будет своя комната? И пианино? И большое зеркало?
– Да, малыш, у тебя будет все, что ты захочешь.
– Ты самый лучший папа на свете! – Катька обнимает Игоря за шею, я отвожу глаза в сторону.
Иногда ее привязанность немного раздражает, порой так и хотелось ей сказать, что никакой Игорь ей не папа, но прикусывала язык. Родной отец вообще не в курсе о существовании собственной дочери, а Игорь идеально справляется со своей ролью. Разве я могла об этом мечтать? Нет, первый год боялась, что он никогда не сможет принять дочь, как свою. Ошиблась, и рада, что в этом вопросе ошиблась. Игорь любил Катьку.
16
***
Иду из магазина, держа в одной руке пакет с логотипом из детского мира, с сумкой, в другой телефон, читала смс от мамы. С кем-то сталкиваюсь, глухо бормочу: «извините», - иду дальше, не поднимая глаз.
– Таня! – оборачиваюсь. Все еще витаю в своих мыслях, растерянно озираюсь по сторонам, пытаясь понять, кто меня окликнул. Вижу перед собою молодого мужчину. Он стоял в паре шагов от меня в распахнутом пальто, под которым был деловой костюм темно-серого цвета, кристально белая рубашка и бордовый галстук. На меня в упор сквозь линзы в тонкой оправе смотрели карие глаза.
– Простите, - смотрю на него и вроде что-то смутно знакомое в нем, а что не могу понять. Он хмыкает, улыбается.
– Не узнала?
– Нет.
– А я тебя узнал. Впрочем, никогда и не забывал. Ты стала еще красивее с последней нашей встречи. Ты одна или с дочкой здесь? – он оглядывается по сторонам. Конечно, логично здесь увидеть рядом ребенка, находясь в центральном детском магазине на Лубянке. Только я была одна, покупала Кате подарок, который Дед Мороз положит под елку
– Извините, но мне пора, - вежливо улыбаюсь мужчине, хмурюсь, потому что никак не могу понять, почему он будит во мне что-то знакомое, что-то вот давно забытое с запахом сладости.
– Таня, - мужчина хватает меня за руку, он пересекает личные границы, он настолько близко ко мне, что я улавливаю его запах парфюма. Запах с нотками бодрости, энергии. Запах цитрусовых фруктов.
Широко распахиваю глаза, всматриваюсь в лицо более пристальнее, чем несколько минут назад. И забываю дышать. Это он! Лешка! Карие глаза смеются, смотрят на меня с нежностью.
– Узнала? – в голосе нотки смеха, улыбка становится шире, в уголках глаз появляются несколько морщинок.
– Да… - выдыхаю, позволяю себе стиснуть его руку, потому что кинуться на шею почему-то не могу.
– Так ты одна или… - слегка морщится, оглаживая пальцами мое обручальное кольцо. – Или с мужем и дочкой? – он не называет по имени Игоря. Как Игорь не вспоминает о нем.
– Одна.
– Есть время?
– Да, конечно, -торопливо отвечаю, напрочь забыв, что Игорь сегодня дома, а сколько по времени я буду с Лешкой - черт его знает.
– Тогда выпьешь со мною кофе? Обещаю угостить чем-то сладким, если ты до сих пор являешься сладкоежкой! – как же радостно его видеть, чувствовать волнение в груди, как семь лет назад, когда мы только начали встречаться. И то, что он помнит, какая я сладкоежка, заставляет смущенно улыбаться и чувствоваться себя вновь девятнадцатилетней девчонкой.
Мы выходим из магазина. За ручки, как подростки, не держимся, но постоянно смотрим друг на друга. Идем в самое ближайшее кафе, где Леша сразу заказывает латте и два тирамису.
– Как поживаешь? Ты теперь москвичка, - Лешка расстегивает пиджак, кладет руки на стол и сцепляет их в замок. Я смотрю на него и не верю, не верю до сих пор, что это именно он. Мне жутко хочется прикоснуться к нему, провести ладонью по щеке, прижаться к нему, услышать, как беспокойно бьется его сердце в такт моему.
– Хорошо. Да, москвичка, шесть лет.
– Я так понимаю, что все еще замужем, - смотрит на мое обручальное кольцо, я его прикрываю ладонью. У Лешки на пальцах колец нет, но это не показатель, поэтому спрашиваю:
– А ты?
– Не женился. В свое время тупанул, - смотрит на меня долгим взглядом, в котором мелькает сожаление и грусть - Я надеюсь ты с ним счастлива.
– Как все. Он хороший. Не обижает.
– Радости в голосе не слышу.
– Леш, я замужем шесть лет, какая радость? Мы уже притерлись друг к другу.
– И нет бабочек в животе? – смеется, берет мою руку, и те самые бабочки оживают. Они другие, не такие как с Игорем во время близости, эти робкие, пугливые, бестолковые.
– Какие бабочки, - пожимаю плечами, заправляю прядь волос за ухо, смеюсь, опуская глаза. Официант приносит наш заказ.