Жена Президента
Шрифт:
– Ты с каждым годом становишься красивее, - склоняет голову набок, рассматривает мои губы. – Каждый год я думаю, ты мое наказание или награда… - проталкивает палец в рот, облизываю его, прикусываю подушечку, Игорь шумно выдыхает.
– Хочу тебя… тебя, блядь, - убирает руку с моего рта, перемещает ее на шею и целует. Хватаюсь за его плечи, языки переплетаются, кусаю за губу, рычит. Свободной рукой мнет мою задницу, оглаживает ее и тут же опять сжимает. Он хочет, в этом сомневаться не приходится, ширинка брюк трещит по швам. Оглаживаю
– Хочу… - и чего бы он там не хотел, я выполню «хочу». Понимаю его без пояснений. Разворачиваюсь к нему спиной, опираюсь руками об комод, широко расставив ноги. Задерживаю дыхание, когда широкая ладонь ложится мне на поясницу, но вместо нажима, скользит по спине.
– У тебя нежная кожа, - целует между лопатками, а я непонимающе смотрю в стену. Что с ним? Я пугаюсь его нежности в голосе, потому что не знаю, как на нее реагировать.
Прижимается к моим бедрам, обхватывает ладонями груди, круговыми движениями ласкает их. Прикусив мочку ушка, посасывает ее, продолжает меня всю гладит, словно вновь знакомился с моим телом. Давненько такого не было, последнее время секс получался между нами больше механический, лишенный чувственности.
– Раздень меня, - просит, не приказывает, а именно просит. Неуверенно поворачиваюсь, с опаской смотрю на его лицо, поднимаю руки к вороту рубашки. Не спеша расстегиваю каждую пуговку, смотря на прозрачные кругляшки. Нервничаю под пристальным взглядом серых глаз.
Смотрю на его смуглую от природы кожу, прижимаюсь губами к ямке между косточками ключицы, пробую языком. Оставляю россыпь быстрых поцелуев на груди, медленно опускаясь вниз, но удерживает за предплечья. Вопросительно вскидываю глаза вверх.
– Поцелуй меня.
– Поцеловать?
– Да.
Совсем потеряв понимание, чего он от меня хочет, выпрямляюсь и привстаю на носочки, прижимаюсь к его сомкнутым губам. Осторожно целую уголок, провожу языком, Игорь приоткрывает рот, приглашая меня действовать более смелее. Пока я робко, как девятиклассница при первом поцелуе, целую, его пальцы, едва касаясь кожи спины, вырисовывали какие-то одному ему известные рисунки.
– Ты хочешь меня? – спрашивает мне в губы. Я отстраняюсь, хмурюсь.
– Почему ты вдруг стал спрашивать?
– Так сложно ответить? Только правду.
– Хочу, - уверенно заявляю, зная, что едва его рука окажется между ног, все потеряет для меня значение.
– Здесь меня хочешь? – кладет ладонь на левую грудь, чуть смещаясь к середине, где бьется мое сердце. Смотрю ему в глаза, в которых мечутся незнакомые мне тени из угла в угол.
– Чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы ты меня любила.
– Что? – нервно смеюсь, - Не поздновато хватился? – с интересом рассматриваю его напряженное лицо.
– Полюби сначала тело, а потом и душу.
– А ты? Будешь всего лишь потреблять, ничего не давая взамен?
– Я тоже хочу, Таня, полюбить.
– Меня напрягают твои откровения, жду подвоха.
– Подвоха нет. Когда я стану президентом, хочу иметь за своей спиной жену, которая останется со мной, даже если весь мир будет против меня. Я прошу невозможного?
– Мне нужно время…
– Хорошо, - целует меня в нос, убирает мои руки с груди, отворачивается.
Удивленно поднимаю брови, наблюдая, как Игорь покидает спальню, оставляет меня одну. Провожу ладонью по лбу, оглядываю нашу комнату растерянным взглядом. Странные вещи происходят, я не чувствую, что Игорь солгал или играл со мною. Нет, он действительно сейчас был со мною как никогда откровенен.
Принимаю душ, переодеваюсь в шелковую пижаму: рубашку и штаны. Ложусь на кровать и жду, что Игорь вернется. Жду десять минут, двадцать. Сна ни в одном глаза. Иду на кухню. Игорь сидит за столом, перед ним стоит бутылка конька и наполненный стакан.
– Тебе завтра рано вставать. Пойдем спать, - убираю коньяк в шкафчик, где у нас стоят бутылки с алкоголем. Он выпивает залпом напиток, морщится, прячет лицо в ладонях. Я смотрю на его напряженные плечи, на слегка длинноватые волосы сзади, поддаюсь порыву, обнимаю его за шею. Он пахнет собою с остатками своего парфюма. Забытые бабочки оживают в животе, ворохом устремляются вверх, к груди. Игорь поворачивает голову, на секунду встречаюсь с ним глазами, склоняюсь к губам. Целую нежно, трепетно, позволяю себе вообразить, что люблю его. Представила, что между нами нет недопонимания, которое тянется из года в год, представила, что люблю его с первого поцелуя, от которого подкашиваются ноги и шумит в голове.
Он обнимает меня, отодвигается и усаживает к себе на колени. Поцелуй не прерывается, наши руки хаотично двигаются по телу друг друга. Я скребусь ногтями по его плечам под рубашкой, он сжимает мои груди под пижамной рубашкой. Игорь не спешит, осторожничает, он вообще себя ведет как-то не свойственно себе.
– Пойдем в спальню, - шепчу, прерывая наш поцелуй. Я встаю, беру его за руку и веду, периодический оглядываясь через плечо. Во мне какой-то азарт, подстегиваемый скупой улыбкой Игоря.
Закрываем дверь, привычка, выработанная годами, дети могли иногда утречком ворваться в спальню. Обнимаю его за шею, сама прижимаюсь к губам, оттягивая его голову чуток назад за волосы. Он позволяет. Стягиваю рубашку с его плеч, она падает на пол. Отрываюсь от его губ для того, чтобы расстегнуть ремень, пуговицу, дернуть собачку на молнии брюк. Жадно слежу, как Игорь стягивает с себя брюки, оставаясь в одних боксерах.
– Это тоже, - киваю на последнюю часть одежды.
– А ты?
– Раздень меня! – с вызовом смотрю на него, вплотную подходит.