Жена с хвостом
Шрифт:
— Му–у–у! — снова закричала корова жалобно — жалобно.
И тут я услышала стук колес.
— Муж! — перепугано обернулась я, видя, как к дому подъезжает карета. — Прячьтесь!
— Му–у–у! — закричала корова, вокруг которой все суетились.
— Надо ей рот заткнуть чем–то! — заметил Вольпен. — Так, ешь давай штору! Когда тебе еще такое предложат?!
— Дзень! — послышалось на полу, а я увидела золотую лепешку.
— Лови компенсацию за портьеры! Куда руки тянете! — рявкнул Вольпен гномам. Они оживились, увидев золото. У них
Мы с призраком бросились вниз. Следом за нами бежали гномы. Я держала подол, а в него складывали лепешки разной формы и размеров. Их было столько, что я сама удивлялась. Подол тяжелел, а мы только первый этаж обошли. Нам предстоял еще второй!
— Ого, сколько золота! — заметила призрак, пока гномы пытались украсть одну себе. — Ты очень богата!
— Тук–тук–тук! — послышалось в дверях, а я бросилась с сокровищницей наверх.
— Ест, ест! — заметил Вольпен. — Одумалась! Ей красные, видимо, не нравятся! Так, несите зеленые! Все зеленые покрывала, шторы! А ты, рогатая, сиди тихо! Иначе на столе у инквизитора сегодня будет отбивная! Эй, Амелия! Ты там недолго! У нас запасов не хватит!
— Ага! — кивнула я, заплетая волосы в привычную гульку. Волосы были длиннее, чем обычно, поэтому понадобилось больше времени. Я посмотрела на себя в зеркало, понимая, что сейчас вечер. Авось и не заметит.
— Иду, — крикнула я стуку, слетая со ступеней. Одернув юбку, прижав хвост к ноге, я щелкнула засовом.
— Вы так быстро открываете, что я уже отдал распоряжение похоронить меня рядом с вашей дверью, — мрачно усмехнулся муж. Он был одет в изумительно белый костюм.
— Я просто уснула, — ответила я, видя, как призрак украдкой гасит свечку за его спиной. — Вы меня разбудили.
— Я хотел спросить, — заметил муж, бросив взгляд на свечу. Но рядом с ней уже никого не было. — Сегодня стража поймала разбойников из одной банды.
— Ага, — кивнула я, внимательно слушая.
— Их много лет не могли поймать, а тут попались! Только по документам они разбойники, зато в душе — прекрасные рыцари, — заметил муж. — Они постоянно твердят про одну красавицу, которую встретили на дороге… И в честь нее решили совершать подвиги!
В этот момент я похолодела. Неужели я попалась?
— Первым подвигом они устроили рыцарский турнир прямо на проселочной дороге, — мрачно усмехнулся муж. — Конечно же, коней и зрителей не было, но внутренности и лязганье оружия были. Пока идиотизм аплодировал им стоя, они планомерно сокращали свою популяцию. Потом их повязали. И они все как один стали твердить про некую рыжеволосую красавицу, которая околдовала их настолько, что один из них с легкой подачи товарища и его ножа ушел в прекрасные леди.
Я решила молча дослушать до конца, делая вид, что меня это не касается. Мы стояли в полумраке, но от этого становилось еще страшнее.
— По всем признакам вмешательство фэйри. Я даже знаю, какой именно. Я вам про нее рассказывал однажды, когда чуть не убил, — произнес муж. — Ниточка привела в деревню, откуда ехала красавица. И все, как один описывают ее, как женщину необычайной красоты. Которая, к слову представилась моей женой.
Он посмотрел на меня так, словно сейчас арестует.
— Я приехал убедиться, в том, что моя жена здесь не при чем. Она, конечно, уже не тот крокодил, который откусил у меня кусок свободы, — мрачно заметил муж, делая шаг в мою сторону. — И если мадам сейчас не найдет объяснение, я могу заподозрить ее очень нехорошем.
Меня дернули к себе, как вдруг брови мужа поднялись вверх. Он смотрел на меня, а я испуганно смотрела на него.
— Что? — спросил муж, вглядываясь в мое лицо. Заколка слетела, а волосы предательски распались по плечам.
— Мадам, в вас что–то поменялось… — заметил муж, глядя на роскошные волосы, которые полностью накрывали плечи.
Тетя всегда говорила, что мужчины от природы ненаблюдательные. Даже инквизиторы. Нет, они могут найти гнома в стоге сена, с первого взгляда запомнить, сколько волос было у преступника, но на кокетливый вопрос: «Ты ничего не замечаешь, любимый?», плохеет даже матерым инквизиторам.
«Что?», — беззвучно спрашивал дядя у меня. А глаза у него были, как у несчастного котенка. Он умолял меня взглядом намекнуть, что поменялось в тете. Я его понимала. Дяде очень хотелось жить.
«Ты ничего не замечаешь, дорогой?», — спрашивала тетя, а в ее голосе звучала настойчивая ярость.
Дядя, который однажды рассказывал, как его чуть не съел голодный лесной тролль, дрожал глазом. По его седому виску текла капелька пота.
Тетя подносила к нему красоту ближе, чтобы дядя уже рассмотрел наверняка. Дяде становилось душно. Он начинал терзать ворот и глупо улыбаться.
— Ты сделала локоны? — робко спрашивал он, когда над ним нависал топор женской красоты, готовый изрубить его на куски.
— НЕТ! — грохотала тетя, а смерть кралась к дяде все быстрее.
— ЛОКОНЫ Я ДЕЛАЛА В ПРОШЛЫЙ РАЗ! — тетя угрожала своей красотой. — А сейчас что?!
Дядя ерзал в кресле.
— Помада? — едва слышно спрашивал он, пытаясь отсрочить свой конец.
— О! Ты заметил! — тут же расцветала тетя, причмокивая губами. — У меня новая помада!
Смерть, которая уже обнимала дядю, тут же исчезала. Тетя из ее предвестника превращалась в кокетку.
— Я сразу заметил! — подкреплял дядя. — Вот как только ты вошла в комнату! И духи новые, да? Мне они нравятся. Предыдущие были так себе!
Лицо тети тут же менялось.
— Это не духи, — ледяным голосом произносила тетя. — Это я рыбу жарила.
Ну, тетя! Выручай!
— И что во мне поменялось? — подозрительным голосом спросила я, голосом тети. — А?!
Видимо, Инкрис играл в эту игру. И немного знал правила. Поэтому в этот момент он замер, всматриваясь в мое лицо так, словно ищет на нем улики.