Жена скупого рыцаря
Шрифт:
Он прав. Прав во всем, кроме главного — меня не за что убивать. Я мирная, добропорядочная гражданка без криминальных связей. Ну если не считать знакомства с сидящим рядом бандитом.
И тут я вспоминаю, что сегодня ночью нас уже пытался посетить криминал. Меня начинает колотить так, что клацают зубы, и Людоед, почувствовав испуг хозяйки, недовольно, спросонья, ворчит на заднем сиденье.
— Что-то вспомнили? — спрашивает Лев. — Или и вспоминать не надо?
— У вас сигареты есть? — говорю я и зябко передергиваю плечами.
— Не
— Какой нынче бандит пошел…
— Какой? — интересуется бандит.
— Некурящий, — бормочу я.
— А почему «бандит»? — удивляется сосед.
— А вы кто? — в тон спрашиваю я.
— Учитель физкультуры.
Известие о преднамеренном наезде грузовика произвело на меня меньшее впечатление, чем эти слова.
— Кто, кто?!
— Учитель физкультуры, — повторяет он.
И я начинаю хохотать. Истерически взвизгивая и утирая слезы кулаком. Не могу остановиться, и Людвиг поддерживает меня из-за спины звонким лаем.
Какофония. Собака и женщина в истерике.
Лев задумчиво смотрит на нас. Видимо, решает, кого огреть первым: оплеуха — лучшее средство от нервов. На какой-то момент его ладонь повисает у моего лица, но бдительный Людвиг стальной пружиной взвивается под потолок… И ладонь испуганно прячется за руль. У нас не забалуешь.
Манипуляции с ладонью не остаются незамеченными, и меня корчит в новом приступе смеха. Бывший бандит матерится сквозь зубы и вылезает из джипа.
Хохот плавно переходит в рыдания, и через пять минут я захожусь так, что в нашу сторону начинает подозрительно поглядывать мент у грузовика. Он бродит в кустах, облитых закатным золотом, рядом с ним снуют несколько мальчишек из соседних домов и вездесущая, неугомонная старушка, пришедшая полюбоваться на орудие преступления.
Лева усаживается за руль, срывает машину с места, и мы мчимся прочь. Я плачу, Людоед лает, поездка обещает быть веселой.
— Вам надо выпить, — говорит Лев и останавливается у уличного кафе.
— В таком виде? — этот мой собственный вопрос возвращает меня к хохоту, и Лева произносит более уверенно:
— Вам обязательно надо чего-нибудь выпить…
— Поехали домой, — икая и хохоча, говорю я, — я переоденусь.
Белая майка и бежевые бриджи похожи на пижаму психбольного, угодившего в канализацию. Людоед провез меня по асфальту не менее трех метров.
Лева включает радио, и под мелодию из «Титаника» мы мчимся домой. Я уже только икаю, Люда только сопит, Лев хмурится и ругает водителей маршрутных такси.
Поездка запоминается отрывочно. Четкие воспоминания выглядят, лишь как квадратная морда грузовика… дальше фрагменты, провалы и что-то страшное, обернутое в истерический хохот. Собственное присутствие воспринимается с позиции зрителя в кинотеатре. Я вижу Леву, спиной чувствую Людвига. Себя, невероятно грязную, вижу как бы со стороны. Все бред и истертая лента черно-белого фильма. Фантасмагория. Невероятные приключения
Но страх не лишает меня разума окончательно.
— Лев, остановите, пожалуйста, у булочной, — говорю я и, дотянувшись до Людвига, пристегиваю его к ошейнику.
На правой руке багровеет след от поводка, оставленный рывком Людвига под грузовик. Или из-под грузовика? Не знаю, не помню, не видела. И свидетелей практически нет. Только предположения, основывающиеся на нитяных перчатках, трезвой, неспешной походке водителя и отсутствии тормозного пути.
Где правда?
На лавочке у дома сидят Таня Леонидовна, Ираида Яковлевна и ее худой кот. Соседки скучают и собираются разойтись по постелям, но лень встать. Вечерняя прохлада овевает старушек не хуже модных в этом сезоне вееров, бабульки даже не судачат.
Явление Серафимы Мухиной, измазанной до изумления, вызывает всплеск эмоций:
— ???
— Людвиг побежал за кошкой, я споткнулась о канализационный люк… видите? — И я предъявляю невестам багровую полосу на запястье. — Поводок запутался…
Ираида Яковлевна прижимает к себе кота и недовольно косится на Людвига.
Пес не ведает об инсинуациях и довольно трясет языком. Выглядит он при этом весьма грозно — крокодилья пасть полна острых зубов, глаза полны непредсказуемого тумана.
Кот вранью тоже не верит и тянет к Людоеду усатую морду сказать «здрасьте». Ираида Яковлевна удерживает кота за шкирку и шипит на Люду.
Оба зверя обижены. Во двор въезжает джип учителя физкультуры.
— Ишь, явился, бандит… — прищуривается Таня Леонидовна в сторону джипа.
Толстая Ираида добродушно скалится и отпускает соленую шутку. На долю секунды я теряю бдительность, и поводок, придерживаемый лишь двумя пальцами левой руки, выскальзывает. Людоед несется к знакомому автомобилю.
Невесты замирают, открыв рты, и ждут. Сейчас бандит, охотник на кошек, порвет бандита о двух ногах.
Встреча половинчатого бультерьера и полного растлителя разит невест наповал. Два бандита — один с хвостом, другой в кроссовках — обмениваются любезностями. Мужчина гладит охотника, охотник приседает от восторга.
— Вот это да! — говорит Ираида Яковлевна и мощным колыханием живота роняет с колен кота и веер. — Точно, Симка, он к тебе клинья бьет!
— Да, да, — усилив прищур, бормочет Таня Леонидовна.
И я понимаю — недавняя попытка бандита поздороваться и последующий выход из подъезда, едва туда вошла я, не прошли незамеченными.
— Смотри, Серафима, — бормочет Таня Леонидовна дальше, — такие… до добра не доводят… Когда, кстати, Муза поправится?
— Не скоро, — думая о своем, отвечаю я.
Лева проникся проблемами «женщины с неприятностями». Он молча подходит к лавочке, молча протягивает мне поводок и, кивнув невестам, молча уходит в подъезд.
— Какие мы суровые! — восхищается Ираида Яковлевна. — Не мужик, картинка!