Жена скупого рыцаря
Шрифт:
— Мой знакомый Лев, — скупо пояснила я.
— Тот бандит? — не унималась Зайцева.
— Тот. Но не бандит.
— Ага. Уже не бандит. Он завтра будет?
Такое ощущение, что речь идет о вечеринке в ресторане. Я окончательно разозлилась, послала подругу на фиг и собралась положить трубку.
— Стой! Мухина, стой! Расскажи, как сумку получила.
Эта тема вызвала у меня энтузиазма меньше, чем объяснения насчет знакомых Львов.
— Не получила. На меня грузовик наехал.
— Как?!
— Как видишь, не
— Батюшки светы! — запричитала Зайцева. — Тебя не задело?
— Только ветром, — вздохнула я. — Ты нашим всем позвонила?
— Всем, — Галка быстро отчиталась и вернулась к грузовику. — Водитель трезвый был?
— Не знаю. Он сбежал. — Объяснять по телефону что-то о нитяных перчатках и трезвой походке мне не хотелось. — Тихомировы с рыбалки вернулись?
— Да. Ты сильно испугалась?
— Очень. Галь, ты Антошу видела?
— Не видела, — Зайцева вмиг погрустнела. — Мне Тошика хватило. Выглядит как восковой манекен. Бледный, неживой. Он Вику полгода уговаривал в больницу лечь… А она… ну ты сама знаешь. Упрямая… была…
Галка рассказала, как они сегодня с Матюшиными ездили венки заказывать, как Нинка переживает, что в пятницу поругалась с Викторией…
— Венок общий купили? — спросила я.
— Что ты! Я от себя, мамы и Полины. Матюшины отдельно. А ты?
— Я по телефону заказала. Завтра заберу.
— А твой бандит?
Я сказала: «До свидания», — и повесила трубку.
Оказалось, «мой бандит» интересует не только Зайцеву. Едва я успела подумать, кому еще следует позвонить, с прогулки вернулись Муза Анатольевна, Людвиг и… Ираида Яковлевна, которая заглянула «выпить чашечку зеленого чая».
Свекровь понесла Людвига мыть лапы, Ираида Яковлевна, заняв половину кухонного диванчика, расположилась за столом.
Первый вопрос, ради приличия, был о Мише.
— Мишенька пишет?
— Звонит, Ираида Яковлевна.
Я стояла спиной и наливала кипяток в заварочный чайник.
— Соскучилась?
«Миша умный, добрый, чуткий, нежный…»
— Очень.
— А этот… сосед, — Ираида Яковлевна дернула тремя подбородками в сторону стены, — знает, что ты замужем?
Начинается.
Наших невест надо называть, увы, вдовами. Но язык не поворачивается, особенно если речь идет об Ираиде Яковлевне. Невероятно колоритная свежая старуха.
Муж Ираиды Яковлевны весь дипломатический срок «мотал» в странах Юго-Восточной Азии. Население в тех краях круглогодично ходит в шортах, сланцах и шляпах, напоминающих перевернутые фруктовые блюда. Моду на шелковые, в драконах, веера из Юго-Восточной Азии в наш двор занесла Ираида Яковлевна.
Кто-то благодарный из бывших подчиненных ее покойного мужа привез вдове в подарок шикарный золотистый веер с красно-синим драконом. И прошлогоднее жаркое лето Ираида Яковлевна провела в веерном урагане. На зависть всем сидела и грациозно
Слизывать чужие манеры в заоблачных высотах считается дурным тоном. Подруги завидовали дипломатше, бегали в магазины вьетнамско-китайских сувениров, любовались веерами, но покупать их не спешили.
Догадливая Ираида Яковлевна побеспокоилась сама. Позвонила благодарному из бывших и заказала три разноцветных обширных веера. Восьмого марта каждая приятельница получила поздравления, поцелуй и шелкового дракона.
В стиле каламбура можно сказать так: веерная мода пришлась к нашему двору.
К сожалению, сказать этого же о сланцах-вьетнамках и шортах нельзя. Только Ираида Яковлевна позволяла себе выйти на улицу в хлопчатобумажном балахоне, состоящем из необъятной майки и безразмерных шортов с вышитой обезьянкой на колене. Сидела Ираида Яковлевна на скамейке и плевать хотела на косые взгляды прохожих. Юго-Восточная Азия навсегда привила ей любовь к просторной одежде и мудрое отношение к неспешному течению жизни.
С вьетнамками дело обстояло так. Сланцы — обувь удобная, недорогая и в жару приятная. Муза Анатольевна сбегала на рынок, купила себе шлепанцы с перепонкой между пальцами и попыталась ходить в них дома. Хватило ее минут на сорок. Через сорок пять минут сланцы были убраны в кладовую на веки вечные. Оказалось, у Ираиды Яковлевны от многолетней привычки — мозоли между пальцами, а у моей свекрови там кожа нежная.
В понедельник на Ираиде Яковлевне был оранжевый шортный костюм. Она сидела передо мной, очень напоминая огромный апельсин с прилипшим к боку жухлым листочком — сложенным золотистым веером, и ждала ответа.
— Знает, — сказала я.
— Ох, Симка, — вздохнула Ираида и взмахнула веером. Порывом ветра с холодильника сдуло примагниченный кусок бумаги с запиской о том, что надо купить. — Бандиты…
— Он учитель физкультуры, — сразу перебила я.
И Ираида Яковлевна стала напоминать апельсин с вытаращенными глазами.
— Точно?! Откуда знаешь?
Я мысленно пообещала, что делаю это в последний раз, и пустилась врать:
— Сын моей подруги учится в школе, где преподает Лев… не помню его отчества. Мальчик также занимается в секции бокса под его руководством и говорит, что тренер — мастер спорта.
— Быть не может!
— Может. Кстати, девочки, которых вы видели, — его ученицы. У Льва классное руководство…
Судя по тому, как всколыхнулись телеса под обширными одеждами, Ираида Яковлевна собралась тут же бежать во двор и устроить курятнику разнос за пустые сплетни. Но чая соседка уже попросила, и пришлось его пить. Придумывая ядовитые реплики, предвосхищая удивление товарок.
Муза Анатольевна не подозревала, какие бури бушуют в груди под оранжевой майкой. Прикрывая губы салфеткой, свекровь уговаривала Ираиду посмотреть очередную видеокассету, присланную сыном из Норвегии.