Жена слепого мага
Шрифт:
— Разумеется, — чуть ли не по слогам произнёс император. — Или мои учёные зря едят свой хлеб?
Старший Гвидичи вздохнул, уперев подбородок в скрещенные руки. Обидно было. Он семь лет потратил, чтобы переворошить всю память Плиния и раздобыть каждое из скудных воспоминаний элезийца о неготарианских колдунах. Дважды чуть не выгорел от напряжения. А высоколобый тощий дрищ Айлиссен справился за три года экспериментов. Неужели Кеннет Делири был рождён, чтобы устраивать Франко проблемы?
— Мне одно непонятно, — понизил голос Сарвальд. — Зачем Плиний создавал гибриды, если мог щелчком пальцев управлять целой армией восставших?
— Не мог, — покачал головой Франко. — Элезийцы не изобретали эссенцию и ничего не смыслили в некромантии. Соединять кровь дракона с соком дерева богини придумали неготарианские колдуны. Тысячу лет назад они прибыли в мир Плиния и расправились с летающими ящерами. Извлечённой из их тел крови хватило на самую жестокую войну в истории. Предводитель колдунов Рассул Кхан собрал стотысячную армию мёртвых. И повёл её на последнее уцелевшее королевство людей. Но, как гласит легенда, один дракон всё-таки выжил. Траггар Безумный. Он спалил войско Рассул Кхана и объявил себя королём.
— Ага. И, судя по прозвищу, правил не так, чтобы очень удачно.
Слепой маг улыбнулся. Внимание к деталям — одно из сильных качеств Тёмного императора.
— Верно. Его свергли. Уцелевшие магистры состряпали заговор и прервали только что начавшуюся династию. На тысячу лет о фиолетовой магии все забыли. Как и о наследнике Траггара. А он вернулся. Дальше уже не так интересно. Важно то, что за тысячу лет от знаний неготарианских колдунов практически ничего не осталось. Плиний не смог оживить мёртвую плоть. Долго мучился, тратил драгоценную эссенцию и в итоге остановился на гибридах. Но у тебя получилось.
— Да, — в голосе Сарвальда звучала неподдельная гордость. — Урил выделил эссенцию из крови медведей. Одной капли хватило, чтобы поднять четырёх умертвий и держать их под контролем. Крепко, надёжно и без усилий. Так что я охотно верю в стотысячную армию, управляемую несколькими полководцами. Представляешь, каких дел можно натворить, имея доступ к неисчерпаемому источнику эссенции?
— И ни слова о несчастных страдающий беременных леди, — не удержался от подколки Франко. — Так и думал, что забота о деторождении — всего лишь ширма. Красивая сказка для Софии. Но вот моей лины Гвидичи рядом нет, мы вдвоём, и ты больше не корчишь из себя спасителя некромантской расы.
Сарвальд заливисто расхохотался. И ведь нельзя сказать, что обстановка разрядилась. Она и до этого не была напряжённой. Просто два старых знакомых обсуждали дела минувших лет.
— Да нет, спасителя я из себя по-прежнему корчу, — ответил император. — Эссенция необходима в роддоме, она спасёт немало жизней. Но если применить её в военном деле, то результат будет ещё лучше.
— Например?
Сарвальд выдержал паузу. Возможно, что-то ел со свадебного стола, Франко не прислушивался. Он следил, как София ходит вдоль ковра. Подсвеченные эссенцией тонкие руки проворно собирают медяки.
— Например, после войны станет намного меньше людей, владеющих магической силой. А если свергнуть текущих богов, вырастив элезийское дерево, то некроманты станут единственными одарёнными в мире. Представь, больше никакой борьбы за власть. Никаких междоусобиц и кровавых расправ над конкурентам. Мы будем единственной правящей элитой на все королевства. Мы и твоя раса драконов.
Франко кивнул, прикусив согнутый палец. Ничего нового не услышал. Те же мечты элезийца Плиния, только с некромантским оттенком. Монополия на магию, безграничная власть. Сарвальд собирался убить большую часть населения трёх королевств, а оставшимся объявить, к кому они пойдут в рабство. И ведь знал, кого звать в союзники. Разве не поэтому Франко посылал Лиану выкрасть росток дерева богини из убежища Клана смерти? Не потому ли, что сам мечтал лишить богов власти, а магов и ведьм их силы? Быть единственным, кто умеет творить заклинания, кто видит фиолетовое свечении эссенции. Быть единственным зрячим среди слепцов.
Но ситуация изменилась. Теперь речь шла не о мифических летающих ящерах, далёких и безликих. Речь шла о нём. О его детях, которых ещё может и не быть. Драконья регенерация не запустилась, значит, бесплодие никуда не делось. И как поступить? Согласиться на предложение Сарвальда, взять его золото, безбедно жить несколько лет, а потом признаться, что ничего не выйдет? Или сбежать вместе с семьёй в другой мир, если сыновья всё-таки полетят? Ну не хотел Франко превращать себя и своих детей в “неисчерпаемый источник эссенции”.
— Прости, Ваше Темнейшество, но я откажусь. Росток дерева богини, привезённый Плинием, у нас не приживается. А без него я хоть три ведра крови на эксперименты сдам — монополии на магию не будет. И эссенции не будет, потому что её не создать без сока дерева. Мне жаль.
Ну вот отказался — и так мерзко на душе стало.
“Ты с ума сошёл! — вопил внутренний голос. — А как же величие? А как же “сделать что-нибудь достойное, пока не сдох?” А твои глаза? Эссенция — твой единственный шанс хоть что-то видеть, если лечение Синэрия не удалось”.
Но назад дороги не было. Сарвальд ещё говорил что-то, убеждал, уговаривал, Франко стоял на своём. Элезийский вариант в их мире невозможен. Точка. Придётся Тёмному императору искать другой способ завоевать мировое господство. Без дерева богини и без драконов.
“Прощай, прощай, мечта”, — всхлипнул внутренний голос.
“Да заткнись ты”, — ответил ему Франко.
Глава 46. Странные рыбаки
Два стакана некромантского пойла на ночь — и ни одного кошмара об обнажённой Софии в объятиях слепого мага. Линней сам не ожидал, что так спокойно встретит утро. На мгновение даже показалось, что вчерашняя церемония ему привиделась. Сейчас он выйдет из портала на поляну, а там пусто. Ни одного свадебного шатра. Но боги или духи предков по-прежнему издевались над ним. Гости гуляли второй день. А командир боевых магов охранял их спокойствие.
— Ты позавтракал хоть? — участливо спросил через зеркало Шеар. — Выглядишь помятым.
— Да, Анна поймала и посадила за стол. Пару кусков мяса перехватил. Что там у нас? Пост сдавать будешь?
— Тихо у нас, — заместитель Пруста широко зевнул. Разведчиков традиционно ставили на ночные дежурства. Боевики меняли их днём. — Повозки с гербами почти все укатили. Сарвальд задержался, чтобы поговорить с женихом, но и он уже засобирался восвояси. Горизонт чист, посторонних нет. Хотя подожди. Отвечу на вызов.