Жена Тёмного лорда
Шрифт:
По мнению моих завистливых коллег по интернатуре, мне сказочно повезло. Ведь у меня не было ни связей, ни особых талантов (по их мнению). Просто я любила свою профессию и больных. Однако я решила отказаться от столь щедрого и заманчивого для других (но не для меня) предложения. У меня были свои планы на дальнейшую жизнь.
Город меня не привлекал. С большим трудом переносила шум и тяжёлую, отдающую горечью смесь запахов перенаселенного пункта, что гордо звался N-ском. Я ещё на первом курсе решила вернуться в свой посёлок. Это же здорово, когда ты можешь помогать там, где в
Этому решению способствовала и моя благодарность тёте, маминой сестре, которая меня не бросила после смерти родителей. Она тоже недавно покинула меня. И у меня никого не осталось из родни.
Невероятное счастье – просыпаться рано утром в тишине, нарушаемой криками петухов, редким шумом машин, развозящих горячий свежеиспечённый хлеб. А, распахнув окно, вдыхать свежий воздух, морозный, кристально чистый зимой и освежающе пахнущий луговыми травами и полевыми цветами летом.
В своих мечтах я представляла себя этаким умудрённым опытом врачом, через много лет идущей по улице, и меня все узнают и уважительно раскланиваются. В своё время читала про работу земских врачей и очень хотела быть такой же.
Недавно озвучила свои мечты и пожалела. Меня приняли за слабоумную. Кто же отказывается от энергичного, кипящего жизнью города, сменив его на унылую провинцию? Не понял меня и мой парень.
Теперь уже бывший. Никогда не понимала, что меня держало рядом с ним. Честно говоря, ни разу не задумывалась над этим. Есть и есть. Как у всех. Тем более, что Вадим был красив, умён и обеспечен. У нас с ним были ровные отношения. Ни любви, ни страсти. Я в плане страсти была как свежевыпавший девственный снег. А мой парень и не торопился меня посвящать во взрослую жизнь.
Ему даже льстило, что его будущая жена чиста и добродетельна. Только вот порыв угробить свою жизнь во благо беззаветного служения людям он не понял и не принял. У нас была размолвка на этой почве. Я хоть и не ждала полного понимания с его стороны, но не ожидала такого отвратительного поведения.
Теперь я была рада, что не перешла черту, доверившись ему. Всё время от необдуманных поступков меня удерживал какой-то внутренний тормоз. Глаза у него были пустыми. Действия холодными и расчётливыми. Чутьё меня не обмануло.
А случилась со мной банальная история. Как в анекдоте. Мне поведали (совсем бескорыстно, из чувства сопереживания, конечно же), что мой так называемый парень встречался одновременно со мной, и с медсестрой из хирургического отделения. С полногрудой блондинкой с аппетитной попой. Решила проверить. Хоть рога у меня и не вырастут (благодатной почвы, слава богу, нет), разобрало любопытство.
И чего я разнервничалась, когда их увидела вместе? Сама не понимаю. Не было ни обидно, ни больно. Всё равно для себя уже решила с ним порвать. Просто смутилась и стало неловко, как будто подсматривала за ними в замочную скважину. Может, и сама виновата, что мужчина у меня испытывал сексуальный голод. Хотя, мне кажется, что уступи я ему – вряд ли бы это помогло. Всё зависит от человека. Просто Вадим оказался мерзким подонком. Больше подходит – ловеласом.
Я убежала и стояла у обочины, ловила такси, когда он догнал меня
Ничего лучшего не сделала, как броситься через дорогу, пытаясь уйти подальше – от него, от себя, от этой долгоиграющей неопределённости.
Ласточкой летящая машина врезалась в меня со всей мощью своих сотен лошадиных сил. Онемевшее тело высоко подбросило. Оно пролетело несколько метров и вдавилось в асфальт. Взорвавшаяся атомным взрывом боль поглотила сознание.
С леденящим душу ужасом бродила я в темноте, которая клубилась и ластилась. Не знаю, как долго. Но отчётливо помню, когда вдруг меня затопила такая обида на судьбу, на жизнь. Мало, что выросла сиротой. Мало я перебивалась, как могла, чтобы не пасть на колени и не сдаться. Бедная тётя с трудом содержала меня и себя, пока я не выросла. Поэтому, окончив школу, сначала пошла работать. Год пахала, как проклятая, и училась. В результате поступила в институт, но работать не перестала. Даже умудрялась тётке помогать. Теперь, когда всего добилась и только начала жить – умерла? Серьёзно? Это было несправедливо.
– Говорят, что на долю человека выпадает столько испытаний, сколько он может вытерпеть. Не думаю, что это правда. А если и так, то должно быть хоть что-то или кто-то, ради кого стоит бороться за жизнь. А мне и этой возможности не дали. Почему? – с горечью и слезами закричала я.
Со всех сторон тьма обступила меня, зашептала, зашуршала. И отступила враз.
Слабый свет серыми сумерками разлился вокруг, и я увидела светлую дорожку. На тона два светлее. Пошла по ней, сначала медленно, потом всё быстрее, пока не помчалась со скоростью выпущенной пули. Страх, что меня настигнет густая тьма, подгонял почище, чем адские псы.
Вдруг из-под ног исчезла земная твердь, и я полетела вниз. Удар – и очнулась.
Было ощущение, что меня пропустили через гигантскую мясорубку и придавили, что осталось, бетонной плитой. Моё сознание металось в этом замкнутом пространстве, как в ловушке, и не находило выхода.
Вдруг глоток живительного воздуха поступил в болезненно сжатые лёгкие. С трудом, но выдохнула. Боль разом пропала, но противная до дрожи слабость приторным липким сиропом растеклась по конечностям. С невероятным трудом, но мне всё же удалось сесть. Показалось, что это жизненная необходимость, которую незамедлительно надо претворить в реальность. Я даже удивилась и задвигалась, отталкивая от себя дрожащими руками тяжёлое одеяло.
– Камни что ли в него запихали? Что ж за одеяло-то такое, как чугун тяжёлое, – ворчала я, и сама слышала не свой голос, а бормотание какой-то выжившей из ума тётки.
Услышала со стороны голоса и замерла. В мрачной комнате, похожей на камеру в дореволюционном каменном каземате, суетились двое. Мужчина стал меня щупать, а женщина растопила камин и зажгла свечи.
Я прикрыла глаза, но трясти головой не стала. Знала, что чревато последствиями. Потом открыла их и огляделась. Ничего не изменилось. Всё та же мрачная комната.