Жена в придачу, или самый главный приз
Шрифт:
Позволив своему огню прорваться наружу, я медленно подошла вплотную к теневому магу и замерла, смотря в черные, точно не имеющая дна бездна, глаза. Как в детстве. Одинокий, отверженный мальчишка, обуреваемый внутренней тьмой, и неугомонная девчонка, умеющая ее усмирять.
Только на этот раз вместо того, чтобы смотреть со спокойной уверенностью, я смотрела с таким же уверенным вызовом. Призывая, буквально приказывая подчиниться и отступить.
Мое пламя медленно двинулось вперед, лизнуло руки Трэя, снимая с них черные вуали теней, и застыло у его лица, лишь слегка
Тьма отступала. Нехотя, ворча, как древняя старуха, но все-таки отступала.
Когда в комнату ворвалась пара журналистов и несколько взволнованных наблюдателей во главе с лордом Дэйроном, последние темные огни в глазах теневого мага погасли.
— Что здесь происходит?! — воскликнул Дэйрон, переводя взгляд с меня на Трэя и с Трэя на Олдера.
Поморщившись от вспышки магокамеры, коею направил на меня журналист, я адресовала лорду встречный вопрос:
— Вот и мне хочется узнать, что происходит? По какому праву вы вламываетесь в этот дом и в мою комнату, устраивая при этом такой шум, что и мертвый поднимется?
Переглянувшись, журналисты и наблюдатели нестройным хором переспросили:
— Мы?
— А кто еще? — сложив руки на груди, смерила их недовольным взглядом. — Все, что происходит в личных покоях участников, должно оставаться за кадром. По какому такому праву вы врываетесь сюда и начинаете снимать? Молчите? Прекрасно. А теперь, любезные, немедленно стирайте все, что наснимали. Да, и с наших личных магокамер — тоже.
Как ни странно, меня послушали быстро. Вообще, если я злая — со мной никто не спорит. Наверное, интуитивно что-то такое чувствуют и возражать не решаются. Похоже, внушать невольный страх у Саагаров семейное.
— Как ваше самочувствие? — прежде чем уйти, поинтересовался Дэйрон, показным участием которого я не обманулась ни на йоту. — Надеюсь, вы в состоянии продолжать дальнейшее участие в играх?
— Не беспокойтесь, эта ваша надежда оправдана, — заверила с улыбкой. — В отличие от остальных.
Толпа схлынула так же быстро, как заявилась, и вместе с ней удалился пришедший в себя Трэй. Он ничего не сказал и даже не посмотрел в мою сторону, что более чем устраивало.
Зато Олдер уходить не спешил. За то недолгое время, что творился весь этот сумбур, я почти забыла о его присутствии. Поэтому несколько удивилась, когда обнаружила его стоящим прямо за своей спиной.
Как только мы остались одни, я сдавленно зашипела от боли в ноге, которую до этого стоически терпела, и проковыляла обратно к кровати. Он, ожидаемо, помог.
Ко мне вернулось некоторое чувство неловкости от того, что произошло до прихода Трэя. Я совсем не хотела чувствовать себя неловко и неуверенно, но поделать ничего не могла. И это продолжало злить.
Олдер смотрел на меня неотрывно, как будто немного удивленно, и это неожиданно смущало еще больше.
Я не нашла ничего лучше, чем спрятать свое состояние под маской недовольства:
— Если забыл, напоминаю — твоя комната соседняя. Не эта.
— Как ты это сделала? — внезапно спросил он, внимательно всматриваясь мне в лицо. — Как остановила теней?
Внятно ответить на этот вопрос я была
— Не знаю, — все же признала я, стараясь и тоном, и взглядом дать понять, что к дальнейшим обсуждениям не расположена.
— Интересно, — все так же задумчиво протянул Олдер и неожиданно сменил тему: — Для тех участников, кому засчитали сегодняшний этап, объявлен общий сбор завтра в двенадцать дня. Судя по всему, снова придется что-то искать. Вот здесь, — он протянул мне невесть откуда взявшийся белый тюбик, — сильнодействующая мазь. Нужно втереть в ногу, тогда за ночь боль исчезнет.
Только я, не забыв поблагодарить, протянула руку, на всю комнату запахло очередным подвохом.
Когда Олдер не сделал ни малейшей попытки отдать мне тюбик, стало ясно, что с благодарностью я поспешила.
— Вы сами не справитесь, леди Саагар, — вкрадчиво проговорил он. — Позвольте вам помочь.
— Чтобы намазать какую-то мазь много умений не нужно, так что…
Не договорив, я подавилась возмущенным вздохом, когда меня одним неуловимым движением вынудили прилечь, перехватили многострадальную ногу и положили к себе на колени. Олдер проделал это настолько быстро и ловко, что я всего-то и успела, что открыть рот и негодующе на него воззриться. Судя по ощущениям, глаза мои горели в самом прямом смысле, и непомерно наглый маг под этим взглядом должен был давно расплавиться.
Правда, когда теплая ладонь мягко легла на мою ногу, неспешно скользнула вверх и замерла на колене, весь воздух и запал из меня буквально вышибло. Желая заглушить невольный вздох, я до боли прикусила губу и тут же попыталась вырваться, но определенный маг обладал потрясающей способностью держать мягко, но крепко.
Смирившись с неизбежным, я заставила себя расслабиться, независимо повела плечами и приняла вид, какой, должно быть, имеет императрица, когда ей делает массаж слуга.
Мысль о том, что Олдер — мой личный слуга-массажист неожиданно позабавила. Даже настроение подняла. Да, вот так и буду думать! Сам напросился.
Словно прочитав мои мысли, Олдер улыбнулся одними уголками губ и приступил к делу. Вязкая субстанция прохладой коснулась моей кожи и была тут же разбавлена теплом сильных, но удивительно нежных пальцев. Казалось, Олдер действует нарочито медленно, растягивает эти странно-приятные мгновения, давая в полной мере прочувствовать каждое прикосновение и вычерченный им узор.
Сохранять невозмутимость давалось все сложнее, а он словно намеренно дразнил, видел меня насквозь и умело управлял моими же чувствами. И снова мной владели противоречивые желания, одним из которых было то, чтобы это немедленно закончилось, а другим — чтобы не заканчивалось никогда.