Жена врага. Ты станешь моей
Шрифт:
— Тебя все равно найдут и рассчитаются, — скалится бугай. — Даже не думай, что загробастаешь себе все.
Я отступаю задом, а в груди клокочет злость. Оно мне и не надо.
Показываю фак, прежде чем захлопнуть дверь и запереть ее на ключ — дурацкая мера, они все равно через окна вылезут, но это даст небольшую фору нам с Владиком.
В кармане у меня ключи от внедорожника этих двух скотов. Сердце колотится под горлом, когда я пытаюсь понять, как открывается дверь. Наконец срабатывает.
Усаживаю
— Они там! — кричит Владик, указывая на бугаев, выбравшихся из дома.
Мы еле успели пересесть в старую машину.
Я хвалю себя за то, что так и не успела прострелить ей шины, как, впрочем, и не успел пострадать бандитский внедорожник. Я выбросила ключи в ближайший овраг — надеюсь, это доставит проблем преследователям.
Еще я украла из их салона телефон, стоявший на зарядке. Индикатор батареи показывает пять процентов. Не густо, но для моего плана достаточно.
Заводится чертова магнитола. Мы снова на бешеной скорости сдаем задом. Машина чудом не влетает в кювет. В зеркало заднего вида я наблюдаю за тем, как один из амбалов лезет в свою машину и достает что-то оттуда.
Следом заднее стекло градом обрушивается вниз.
Давлю на педаль газа как бешеная.
Господи, это была пуля. Боже мой, у них было оружие с собой!
По инерции снова перевожу взгляд на зеркало. Один бандит бьет морду другому. Да уж, чтобы стрелять по машине с ребенком, надо быть полным уродом. Но, думаю, проблема не в этом. Они чуть не пристрелили ценный груз.
Тем временем мы с Владиком вылетаем на трассу.
— Что это было ма… — он осекается. — Мы… сбежали?
Я улыбаюсь и одобрительно киваю, хотя и понимаю, он не видит жеста. Он очень храбрый мальчик, раз он разговаривает сейчас, не забился в угол, не плачет. Похож на отца. Это немного согревает. Хотела бы я верить, что в глубине души у Сафонова скрыт хороший человек, потому что я собираюсь звонить ему.
Я не могу вечно бегать и я прекрасно понимаю, что эти сутки мне просто сказочно везло. Я не из тех, кто сможет убежать от своры бешеных собак. Мне нужна помощь.
Остановившись на обочине, я набираю единственный знакомый мне номер — номер службы безопасности отеля, в котором я жила и работала. Я знаю эти цифры наизусть, потому что куда бы мне ни требовалось ехать или выйти, Эдуард требовал чтобы кто-то из охраны обязательно был со мной.
Пальцы немного подрагивают.
Влад открывает дверь и болтает ногами.
— Кому ты звонишь?
Делаю жест “не отвлекай”, заряда осталось всего четыре процента и мы конечно же без возможности запитать телефон от аккумулятора машины.
Мальчик какое-то
— Ты же не отдашь меня им? — поднимает голову Влад.
Улыбаюсь.
— Только папе.
Надеюсь, что он жив.
— Чего? — врывается в ухо голос охранника.
— Сафонов, куда его увезли?! — кричу, пытаясь заглушить шум от проходящей мимо фуры.
— Кто это?! Эльвира?!
Узнал по голосу.
— Говори! От этого зависит жизнь… — мимо снова с ужасным треском летит грузовик. — Эдуарда… Где Сафонов?! Я везу ему отступные!
Он диктует мне адрес больницы. Сотовый вырубается на последних словах. Вовремя. Слишком коротко, чтобы нас могли отследить и достаточно чтобы я поняла, что речь о центральной больнице города.
Сажусь и тут же давлю на газ.
— Мы едем к папе? — говорит Влад.
— Очень надеюсь, что да, — врать ему не хочу.
Даже в этом.
В центре все заставлено машинами и мне не удается влезть на оставленные свободными места. Приходится бросить уже в полностью раскуроченную машину так. Смотрю на нее с сожалением, помогая Владу вылезти наружу — в конце концов, когда-нибудь и я должна была начать совершать хулиганства.
Качаю головой, вспоминая о том, как папа меня за это ругал.
Надвигаю глубже капюшон ребенку и мы поднимаемся по ступеням больницы.
Мне удалось уговорить продавца на заправке дозвониться до центральной городской больницы. Мне подтвердили, Сафонов там.
Владик крепко держит мою руку, молчит, когда мы оказываемся в холле. Я замечаю у лифта двух подозрительных мужчин в костюмах — это точно не персонал больницы.
— А что будет дальше? — спрашивает мальчик, когда мы сворачиваем к лестнице.
Я знаю, что терапия на третьем этаже. Именно в этой больнице я и работала волонтером в старших классах и знаю как добраться до отделения в обход.
Выдыхаю. Я буду знать, что дальше только когда сдам парня с рук на руки его отцу.
— Я думаю, вы будете счастливы.
Влад молчит, пыхтит поднимаясь по ступенькам.
— А ты пойдешь с нами? — вдруг выдает, когда я толкаю двери отделения.
— Малыш, — присаживаюсь на корточки рядом с ним, — все не так просто…
— У тебя есть свой сын? — его глаза блестят, тогда я обнимаю Влада.
— Не в этом дело! Я думаю ты и Руслан могли бы стать отличными друзьями. Просто я и твой папа…
— Ты боишься его?
— Н-нет… — опускаю глаза, пытаясь придумать оправдание, но когда опять смотрю на ребенка, понимаю, что Влад больше не слушает меня.