Жена змеиного короля
Шрифт:
– Севил, а вы не могли бы завтра показать усадьбу?
– спросила я.
– Да, конечно, с радостью.
– засмеялся принц.
– Простите меня. Я совсем нерадушный хозяин. А, ваше Величество, к нам присоединится?
Обратился он уже с вопросом к королю.
– У меня на завтра свои... планы.
– ровно ответил Кахир.
Личные планы, личные планы...
– застучало в голове , и сразу вспомнились горячие объятия розовокожей тихки
И судя по жалостливым взглядам Севила и Льена направленным на меня, они подумали о том же.
– Ну что ж, - я улыбнулась, - значит, завтра нам с Льеном достанется больше вашего внимания, Севил.
– Что?
– закричал мальчик.
– Я не хочу лекций!
Улыбайся милочка, просто улыбайся. И не думай ни о чем.
19.
Вскоре я ушла к себе в комнату, оставив мужчин одних. Льен тоже недолго задержался, посмотрев, как на стол ставится пузатая бутылка с жидкостью насыщенно-шоколадного цвета. Настойка на грецком орехе, из королевских запасов, которую мы привезли в подарок. Под ее терпкий, чуть вяжущий вкус, так легко всплывали все давно забытые воспоминания. И в комнате все чаще раздавалось:
– А помнишь...?
– Да, да, а ты...?
И когда столько уже было сказано, столько со смехом поднято различных моментов из памяти, наступила уютная тишина. Севил задумчиво крутил в пальцах ножку бокала, смотря через кажущуюся красно-янтарной жидкость, на пляшущий огонь в камине.
Было кое-что, что его беспокоило.
– Кахир, а завтра ты...
– Что?
– Нет, ничего.
– так и не решился задать Севил свой вопрос, боясь услышать как всегда честный и прямолинейный ответ друга.
– Ничего...
Я же выйдя после ужина из гостиной, так и шла до своей комнаты с будто приклеенной улыбкой на лице, не ощущая одеревеневших мышц.
Завтра, завтра... Нет, не думай!
Продолжала я себе говорить идя по коридору, открывая двери, проходя по мягкому ковру в комнату и задумчиво снимая платье.
Не думай, не думай...
И только зайдя в ванную и увидев свое искаженное лицо в зеркале, я очнулась и уголки губ опустились глубоко вниз.
Ну, вылитый Пьеро– уже хмыкнула я немного успокаиваясь.
Умение посмеяться над собой всегда меня выручало.
Вот и сейчас я спокойно посмотрела себе же в глаза в отражении и мысленно сказала:
– Завтра ты встанешь и просто пойдешь делать все, что обязана. Как всегда.
На этой красивой ноте я отправилась спать.
Утром, к моей нескончаемой радости, мы не пересеклись с его Величеством и всякие
Брысь, брысь! Мне плевать!
Потом мы встретились с Севилом и Льеном, который еще пытался поныть, что ему все это неинтересно и незачем его мучить, но услышал мой строгий ответ, что "один глупый мальчик не понимает, как ему повезло с братом".
Севил сегодня был особенно внимателен и учтив и его мягкий голос укутывал нас датами истории и события прошлого. Мы проходили из зала в зал и перед нашими глазами оживали целые поколения правящей династии тихков. И даже младший принц с уже искренним интересом слушал брата. Все же Севил был прирожденным преподавателем, он умел и увлечь и объяснить.
А меня действительно поразила одна находка архитектора усадьбы. На втором этаже, кажется, пройдя через череду малоосвещенных небольших комнат мы, вдруг, были вынуждены резко зажмуриться от ослепляющего света, который шел из длинного ряда высоких окон. Свет отражался от белоснежных стен узкого коридора и становился еще ярче.
– Что это?
– ахнула я, прикрывая глаза рукой.
– Это место для молитвы.
– ответил мне Севил.
– По задумке строителя, здесь должно быть невозможно думать о чем-то плохом или нечистом.
Я осмотрелась: несколько простых табуреток, лишь один религиозный символ на стене и много воздуха.
– Красиво.
– Да, - кивнул принц Севил, - я тоже люблю это место. А сейчас мы увидим портреты последних правителей Таеры.
Сердце забилось чуть быстрее.
Родители Кахира.
Мы зашли в удлиненный зал с высокими потолками и большими картинами, развешенными по стенам, и затем подошли к одному огромному портрету в пышно украшенной золотой раме.
– Вот...
– Севил немного замялся, как бы не находя слов.
– Король Агнул и королева Хельга.
Рассматривая портрет, я поняла причину замешательства принца, поскольку эти лица говорили сами за себя. Художник пугающее точно и реалистично передал и внешность, и внутренний мир своих моделей.
Хельга... удивительная, прекрасная, нежная. Почти белая чешуя и уже знакомые мне длинные пшеничные волосы. Легкая, невесомая улыбка и бесконечная грусть в глазах.
Ты тоже научилась улыбаться в любой ситуации?
Тихка была изображена сидящей на стуле, на спинку которого рядом с ее хрупким плечом привычно опиралась крупная, властная ладонь.
Я перевела взгляд на правителя Таеры. Захотелось спрятаться, отступить дальше, вырваться из вдруг охватившего липкого плена. Словно муха в паутинке.
Золотая кожа видимо передавалась по наследству. На лбу тот самый голубой камень. Но вот глаза и лицо... Сколько же жестокости, силы, уверенности в своей власти, надменности и непреклонности. Этот тихк точно знал алую жажду и радость битвы. Радость мягкого погружения идеально острого меча в ...