Жена. Дорого
Шрифт:
А раздражение поднимает голову в ответ на настойчивость анонима. Откуда такое стремление влезть в чужую жизнь. К тому же, я уже приняла решение не читать, дождаться пока Крамер откроет свои секреты мне сам. А новое письмо снова рождает сомнения в моей душе. Как удержаться и не прочитать? Или прочитать стоит?
Злюсь. Пожалуй, что стоит сделать на самом деле, так это обратиться в службу безопасности «Неба» и попросить выяснить, кто это такой скромный. Пусть Гюльчатай покажет свое личико! Уверена, безопасники заместителю директора
Откладываю телефон, чтобы лишний раз себя не провоцировать, и принимаюсь собираться на работу. Но и под душем, и заваривая себе кофе, и разогревая завтрак, мыслями все время возвращаюсь к этим письмам. Не одно, а целых пять! Кому-то прям не терпится поделиться своими откровениями!
Или посмотреть, что там?
То ли я по утрам такая неловкая, то ли это знак свыше, но потянувшись за мобильником я задеваю рукой кофейник, в который, как учила мама, всегда переливаю свежесваренный кофе.
Как в замедленной съемке вижу: кофейник наклоняется, немного коричневой жидкости из него выплескивается в открытую сахарницу, которая под давлением падающего кофейника съезжает по столу, и оба элемента любимого маминого сервиза падают на кафель, с жалобным звоном разбиваясь и разлетаясь на мелкие осколки по всей кухне, а темные потеки украшают светлый кухонный гарнитур.
Я отмираю и бросаюсь устранять последствия своей криворукости, ругаю себя на все лады. Старого и очень красивого сервиза ужасно жаль, даже слезы на глаза наворачиваются. Хорошо еще, что я не успела переодеться для выхода, потому что брызги кофе осели и на мне.
Говорят, посуда бьется к счастью. Вроде как, если одинокий человек поставил посуду на стол и нечаянно ее разбил, то в скором времени его ждет свадьба.
Свадьба-то меня, конечно, ждет, но почему тогда у меня дурное предчувствие?
Проклятущий прием в честь помолвки уже послезавтра. Да, у нас с Крамером наметилось сближение, но там будет Раевская… И вообще, не очень я люблю подобные мероприятия. Они отдают какой-то фальшивостью. Такие события стоит отмечать в кругу друзей. Но Нинель вернется только к свадьбе, Маринку, что ли, позвать? В школе мы хорошо дружили, будет у меня на этом сборище гадюк хоть какая-то моральная поддержка.
Тянусь за телефоном, который в моих руках оживает. Резкий звук рингтона бьет по натянутым нервам, и мобильник выпадает из дрогнувшей руки. Да что ж такое!
Телефон продолжает трезвонить, но от угла, которым он грохнулся на плитку, протянулись несколько трещин, видимо, они как-то нарушают работу дисплэя, потому что принять вызов от Тимура мне удается только с третьей попытки.
– Ты не читаешь мои сообщения, – констатирует факт Крамер, как обычно игнорируя приветствие.
– Хотела порадовать себя утром, – честно отвечаю я и слышу довольный смешок.
– А чего тогда тон такой кислый? Потому что еще не радовала?
– Из рук все валится, – вздыхаю. – Расколотила
– Нашла из-за чего горевать, – Крамеру чужды сантименты, вместо того, чтобы просто пожалеть, он ищет варианты решения проблемы и находит их быстро. – Выбирай сервиз, тебе на помолвку подарок я так и не подарил. А телефон купим по дороге на работу.
Черт, у них там еще подарки принято дарить на помолвку… Чего дарить Крамеру? Человеку, у которого все есть? Что-то личное? Так я не так уж хорошо его знаю… Что?
– В смысле по дороге на работу?
– Линда, если б ты читала мои сообщения, а не занималась разрушительной деятельностью, то уже знала бы, что я за тобой еду.
– Как едешь? Сейчас? Ты уже где? – мечусь я по кухне под мужской смех в трубке.
– Выдыхай, бобер! Если ты не одета, меня это вполне устроит…
– Меня нет! Мы опоздаем на работу, и…
– И что? Тебя уволят? Кто? – веселится Тимур.
– Да ну тебя! К работе надо относиться ответственно, – зудю я и, добежав до спальни, судорожно роюсь в шкафу. – И у меня сегодня финальная проверка всех договоренностей по оформлению помолвки! А все ты…
– Ладно-ладно, у тебя есть еще минут десять, – радует меня Крамер и отключается.
– Десять? Вандал! Что можно успеть за десять минут? – я запрыгиваю в юбку, накидываю рубашку, но приняться за пуговицы не успеваю, потому что звонят в дверь.
Черт, это, наверное, макеты пригласительных, я просила девочку из типографии привезти мне их домой. На компьютере-то они хороши, но что там за бумага еще…
Подлетаю к двери и, распахивая ее, не обнаруживаю на пороге никакой девочки. Зато встречаюсь с широко раскрытыми глазами Крамера, который держит два больших стакана с кофе на вынос из ближайшей кофейни.
– Ты знаешь, – медленно говорит он, делая большой шаг вперед и пересекая порог мой квартиры. – Я думаю, нам есть что обсудить прямо здесь и сейчас…
Не отрывая взгляда от тоненького кружева на груди, через которое бесстыже просвечивают соски, он захлопывает дверь ногой. Сглотнув, я запахиваюсь в полы рубашки, а Тимур осторожно ставит напитки на полочку под зеркалом и нога за ногу снимает обувь.
Я пячусь назад под этим голодным взглядом, и внутри борются два чувства: ответственности и желание проверить, насколько Крамер по мне соскучился за ночь.
– Ты же сказал, у меня есть десять минут…
Тимур одним движение, взявший рукой за ткань своего поло со спину, снимает его, демонстрируя свое мощное спортивное тело.
– Я передумал.
Глава 30
На работу я естественно опаздываю, но, как и предсказывал Тимур, никаких санкций за это ко мне не применяют. Более того, у меня стойкое ощущение, что кроме моего ассистента никто вообще не заметил опоздания.
Видимо, такой я нужный начальник.