Жена. Дорого
Шрифт:
Крамер сглатывает:
– А я ошибался. С темпераментом у тебя все в порядке.
Призывно улыбаясь, я закидываю руки за голову, от чего грудь выглядит соблазнительней, и расставляю ноги еще шире. Весьма недвусмысленное приглашение. Сейчас нет места ложной скромности. Мы оба знаем, к чему все идет, и хотим этого.
Тимур приближается и, погладив мои ступни, заставляя пальчики поджиматься, целует внутреннюю сторону колена. Кончиком языка он рисует линию до самого нежного места и, слегка прикусив чувствительную кожу бедра, влажно облизывает
– Иди ко мне, – шепчу я.
– Я должен заставить тебя страдать, Линда, – серьезно отвечает Крамер. – Ты должна раскаяться.
С этими слова двумя пальцами он надавливает на мои губки, которые охотно пропускают вторженцев, и неглубоко погружает их во влажную сочность. Поглаживая переднюю стеночку внутри меня, он снова склоняется и вбирает в себя клитор, ритмично посасывая.
Эта чудовищная беспомощность перед накрывшими меня переживаниями, этот поразительный контраст между нежным скольжением внутри меня и жесткой стимуляцией снаружи… О, да. Я раскаиваюсь! Я очень раскаиваюсь! В чем бы то ни было!
Между тихими всхлипами я бессвязно умоляю его остановиться и не останавливаться. Комкая простынь, я извиваюсь от невозможных ощущений, стараясь при этом ни на миллиметр не сдвинуться, чтобы не лишиться их.
И только когда инстинкт берет верх, и бедра сами толкаются навстречу пальцам, Крамер жестко готовит мою дырочку тремя пальцами, но меня уже все устраивает.
Сквозь поволоку в глазах я вижу, как он подтягивается на руках и устраивается между моих ног. Головка скользит по складочкам вверх-вниз, чуть раздвигая их.
– Тимур, – в моем голосе уже слышна мольба.
– Подожди. Я сейчас сгоняю за вибратором. Ты же говорила он лучше.
– Что? – я луплю его по предплечью. – Если ты сейчас же войдешь в меня, я тебя убью! Или хуже! Брошу у алтаря!
Нашел время, когда припомнить.
– Повинуюсь, – смеется Крамер и нежно целует меня в губы.
Его нежности хватает на три секунды, а потом его язык вторгается мне в рот, а внизу Тимур один резким толчком насаживает меня на член.
С этого момента я больше не принадлежу себе. Мы одно целое.
Я все растворяюсь в его персональном ритме: три коротких толчка, один длинный. Это азбука морзе, понятная моему телу, отвечающему Тимуру пульсацией киски. И когда я с нескромным криком взлетаю на вершину, Крамер не останавливается.
– Детка, ты раскаялась недостаточно.
Крамер обрезанный, вспоминаю я. У меня впереди долгая сладкая ночь.
Глава 23
Раз за разом, все ускоряясь, Тимур погружается в мою сжавшуюся пещерку. И чуть погодя сквозь тающую негу что-то внутри меня снова начинает откликаться будто электрическими микро разрядами там, где Крамер укрепляет свои позиции. Когда он толкается в меня, за буравящей головкой словно тянется след из лопающихся пузырьков шампанского, заставляя меня подрагивать и покрываться мурашками.
Тимур совершенно
О, из него и впрямь вышел бы толковый секретарь.
Толковый и беспощадный.
– Тимур, – срывается с моих губ его имя, когда он начинает в такт толчкам посасывать напряженные вершинки, и в моем теле словно активируется треугольник из огненных нитей, завязанных в узел, жгущий меня внизу живота.
Эти нити натягиваются все сильнее, дыхание перехватывает, это уже не томление, это жажда. А тело, недавно получившее разрядку, не спешит освободиться еще раз, а только продолжает жажду усиливать.
Оторвавшись от моей груди, Крамер приподнимается на руках и, оставаясь во мне, любуется делом рук своих.
– Тимур, – жалобно поскуливаю я, потому что он остановился.
– Линда, – он выскальзывает из меня на пару сантиметров и снова возвращается легким дразнящим намеком. – Скажи мне, ты осознала, что зря сбегала раз за разом?
И еще один легкий толчок, бесящий своей сдержанностью.
– Тимур! – уже требую я, сама двигая бедра ему навстречу.
Выдержка дается Крамеру не так легко, взгляд напряжен, скулы побелили, вены на руках вздулись, а на широкой груди блестит несколько капелек пота.
Осознание того, что я причина того, что ему сложно остановиться, срывает крышу. Мне даже хочется слизнуть эти капельки.
Не добившись от меня желаемого ответа, Крамер подходит к делу творчески, и я сразу верю его словам, что он не привык отступать.
– Зайдем с другой стороны. Как ты хочешь, Линда? – он просовывает руку между нашими телами и потирает клитор, продолжая легкие движения в моей дырочке. – Так, да?
– Да, – всхлипываю я, потому что от этой ласки я вся сжимаю вокруг его члена.
– И так? – он надавливает на пульсирую горошину и немного оттягивает ее. Тимур не останавливается и скользит во мне с небольшой амплитудой, пробуждая во мне что-то животное. Мне этого мало! Я хочу сильнее, глубже, жестче!
– Да!
– Ты раскаиваешься, Линда? – словно почувствовав меня, он выходит из меня на всю длину и вгоняет член назад, продолжая терзать пальцами влажную плоть. – Ты ведь больше не будешь мне отказывать, правда?
– Да-да!
Пожалуйста, дай мне этого еще! Я сейчас готова пообещать, что угодно, лишь бы он перестал дразнить, и наконец утолил разбуженный голод.
– Хорошая девочка, – целуя, хвалит меня Крамер. – Я всегда знал, что ты – умница. А что положено хорошим девочкам?
– Надеюсь, толстый член, жесткий секс и сказочный оргазм, – бормочу я, пытаясь собрать мысли в кучу, но это не так-то просто, когда все ощущения сконцентрированы в максимально далекой от мозга области.
Тимур со смешком выходит из меня под мое недовольное хмыканье и перекатывает меня на живот.
– Почти. Хорошие девочки получают плохих мальчиков, – с этими словами он заставляет меня согнуть широко раздвинутые ноги в коленях и сильно прогнуть спину, грудью прижимаясь к постели.