Женатые холостяки
Шрифт:
— Не мешай им, не срывай, пусть занимаются. Чего тебе от них надо? Я тебе пожрать дам. А и сам положишь в тарелку, не переломишься, не велик барин. Все на плите стоит! — недовольствовала теща.
— Слушайте, зачем я женился? И по какому праву вы тут командуете? Кто вы здесь? — возмущался Толик.
— А ты перья не распускай! Я мать своей дочери. Одна от бога! Доперло или нет? Вас мужиков до хрена! А меня не поменять. Будешь шайку отворять, закрою в ванной до ночи, въехал иль нет? Ишь, хозяин выискался! Замолкни, чтоб шороху твоего не слышала! — наезжала на мужика горой, готовой вдавить в стену.
Мужик, молча, ел стылый ужин, давился каждым куском. Конечно, он мог бы сказать многое,
Поев и прибрав за собою, Толик сел перекурить, и тут влетела на кухню Федоровна:
— Совсем сбесился? Почему тут вонь разводишь, иль посеял, что не один живешь? Каково ребенку твою бздюху нюхать? Он и так слабый! Вовсе в гроб вгоняешь всех! — шипела злобно.
Мужик, молча, уходил на лоджию, открывал окно, закрывал дверь в комнату.
— Ты что? Совсем ослеп? Не видишь, здесь белье сушится, цветы растут! Сыскал курилку, весь дом провонял своим дымом! Спасенья от тебя нет нигде! Всех достал! У внука — легкие слабые, у дочки — бронхи заклинивают, а ты все смалишь свою вонючку! Никому жизни нет в доме от тебя!
— Я вас сюда не звал. В конце концов, кто тут хозяин? Что мне указываете? Забирайте свое белье, цветы, оставьте нас в покое! — взрывался человек.
— Светка! Ты слышишь, как этот хам пасть отворил? Велит уходить мне! Надо же какой козел! На человека не похожий. Недоносок, недоучка, козья смерть, а туда же, гонорится, козий геморрой! Хоть бы раз на себя в зеркало глянул!
— Кто бы визжал, да не ты, старая кадушка. Ты не то в зеркале, в озере себя не увидишь. От тебя со страху не только люди, собаки разбегаются, заикаясь. Тебе ли шайку отворять. Тобою во дворе детей пугают! Тоже мне баба! Глянув на такую, мужики в импотенты мигом сваливают. Детям по телику страшилки смотреть не надо. Пьяные старики, завидев тебя, трезвеют мигом! Еще ты тут кобенишься! — ядовито смеялся Толик.
— Ну, вот что, зятек! Еще слово, и отправлю тебя во двор без парашюта прямо с лоджии. Чтоб не воняло здесь суслячьим геморроем! Кто ты есть, недоучка корявая! Кила гниды недобитой, огрызок старой мандолины! — придавила Толяна в угол лоджии и хотела ухватить его за шиворот, но услышала сверху голос соседа:
— Эй, Дрезина! Сбавь обороты, пока саму за жабры не прихватили. Чего на мужика наезжаешь, кобыла стоялая? Вовсе человека извела, иль думаешь, мы тут глухие? Отвали от него, покуда самой рога не свернули! Мне твою дверь вышибить легче, чем два пальца обоссать! — пригрозил сосед Женька — грузчик с железной дороги.
Его самого и жены Ольги Нина Федоровна опасалась не случайно. Эти соседи будто следили за каждым ее словом и шагом, никогда не молчали, открыто ругали бабу, называли домашним деспотом, и все грозили пожаловаться на нее в милицию. Дрезина отбрехивалась. Вот и теперь, послала соседа матом, но от зятя отошла. Тот вернулся с лоджии в комнату и велел жене с сыном:
— Хватит дурью маяться. Сколько будете торчать кузнечиками кверху лапами? Я уже ваши лица забывать стал! Вернитесь в семью, давайте жить нормальными людьми. Устал от вашей йоги! Ни одной чистой рубашки нет! Все носки грязные! Постельное белье забыл, когда менялось в последний раз! И это притом, что в доме две бабы! Толку ни с одной. Надоело жить холостяком в семье. Приношу такие деньги, а давлюсь единой картохой! Сколько можно надо мною изгаляться? Я не железный и мое терпение не бесконечно! Меня любая баба с радостью примет! — взорвался человек.
Светлана встала на ноги, за нею и Андрей. Оба с укором оглядели бабку. Та насупилась. Поражений не терпела:
— Выходит, я тут лишняя? — глянула на дочь. Светланка лишь голову угнула молча. Что скажешь, когда ругаются двое дорогих людей. Мать, конечно, жаль. Но и муж прав. Ведь он заставил ее поступить в институт, сам оплачивает учебу, одел и обул, как куклу. Все деньги ей приносит, не обижает, не пьет и не гуляет от нее, все время после работы дома сидит. Но мать его почему-то ненавидит. А за что, Светка никак понять не может. Сколько спрашивала Дрезину, та ничего вразумительного не ответила. Видимого повода не было. Казалось, мать заботилась обо всех. Но слишком назойливо и грубо навязывала свои взгляды и отношение к жизни. Ее обижало, что зять откровенно высмеивает за занятия дзюдо, и ни разу не пришел на соревнования. Стыдился Толик и работы тещи. Откровенно высмеивал бабу. Та с кулаками кидалась на зятя. Но он отбрасывал или ускользал. Он никогда не прислушивался к советам и все делал наоборот. Не льстил, никогда не хвалил и откровенно пренебрегал ею. Это бесило.
Случалось Дрезине видеть, как зять отдыхает во дворе после работы рядом с мужиками. И тогда, высунувшись в окно, орала:
— Иди жрать, отморозок! Сколько ждать тебя буду? Что ты там сопли жуешь, придурок, иль дома дел нет?
Толик ничего не отвечал. Не вступал при чужих в перепалку с тещей. Он только дома высказывал ей все. Нина Федоровна не отмалчивалась. Привыкшая к полному послушанию на своей работе, требовала это и от домашних, считая, что только она права.
Остальные — просто тупоголовые упрямцы, не знающие жизнь и людей. Свою дочь Дрезина не воспринимала всерьез, и все годы ругала и упрекала Светлану за поспешное, необдуманное замужество. Она не посоветовалась с матерью, и, воспользовавшись ее длительным отпуском, поездкой к дальней родне, не только выйти замуж, расписаться, а и забеременеть успела, уйти от матери в квартиру мужа, прописаться в ней, и даже не предупредила Нину Федоровну, зная заранее, что та обязательно будет против. Скольким парням отказала Дрезина в руке дочери. Запретила им ступать на порог, подходить к Светланке. Упрекала дочь, что та совсем глупая и собралась связать судьбу с зеленым сопляком, или с человеком без профессии и заработка, другой, и вовсе голожопый босяк, пришел знакомиться с тещей в рваных носках, еще один, вовсе без роду и племени — нагулянный, за такого выйти — стыда не оберешься.
Нина у каждого находила изъяны и минусы. Один — много пьет, другой болтлив, следующий откровенно глуп и не умеет вести себя в гостях. Толик стал полной неожиданностью. Нет, он не приехал к ней на поклон. Все уже состоялось, и Дрезина впервые приехала в гости к дочери. Ее покоробило, что Светка так поспешила, потому не радовалась, появилась насупленная, злая.
Зять, уловив недовольство, лишь слегка кивнул головой, назвав по имени и отчеству, пригласил к столу. Он ничего не говорил о себе. И посидев с тещей совсем немного, ушел спать, сказав, что рано утром ему нужно идти на работу. Она даже не успела хорошенько разглядеть зятя. А дочка осыпала его похвалами. Показывала, что муж купил, какой он заботливый и добрый. Мать слушала, не веря восторгам, и сказала сквозь зубы как плюнула:
— Не верь козлу! Все они поначалу хорошие. Погоди, пройдет немного времени, увидишь настоящее рыло. Не обольщайся, не развешивай сопли и не верь.
Конечно, плохо, что повисла ему не шею, поспешила замуж. Этим он тебя всю жизнь попрекать будет.
— Нет! Мы любим друг друга! — не согласилась дочь.
— Глупая! Каждая весна кончается. Доживете ли до зимы? Говорить про любовь проще, чем доказать ее в жизни. Уж слишком поторопились вы. Не к добру это!
— Чего ты нас заранее разводишь, что не нравится? Да я о таком мечтала!