Жених для ящерицы
Шрифт:
Но все окончилось более или менее благополучно, не считая вывиха ступни и нескольких царапин на лице и руках.
Жорку увезли в наркологию, попутно выяснив, что водкой этот придурок запивал виагру, то есть намерения у мужчины были самые серьезные.
Тихомиров разыскал меня в дровах под окном, отрыл из-под обрушившейся поленницы и отнес домой – ради одного этого стоило оказаться в заложниках и подвергнуться насилию.
Не знаю, что тут сработало: больная нога или Дашкины
Начал он с того, что отвез меня в хирургию, где, пользуясь служебным положением (беззастенчиво размахивал корочкой), вынудил доктора наложить мне гипс, хотя это было вовсе не обязательно, достаточно было тугой повязки.
На ночь Тихомиров остался в моем доме, обнаружив незаурядные способности медбрата – дважды за ночь будил и интересовался, хочу я в туалет или нет. Очевидно, Дима собирался носить меня на горшок на руках.
Триш фыркал, вскакивал и прятался от Тихомирова под кровать, а я в ужасе отрицала потребность в мочеиспускании как таковом.
Утром, когда Дима уехал на службу, я испытала огромное облегчение оттого, что могу, сколько хочется, сидеть на унитазе, лежать в ванной (пристроив загипсованную ногу на бортик), оставаться весь день в пижаме, наконец, наплевать на свой внешний вид, улечься на диван с книжкой в руках и перечитывать сцену соблазнения Рэя.
Днем Дмитрий звонил, справлялся о здоровье, вечером припер (иначе не скажешь) три свежие пиццы, какие-то сложнонавороченные салаты из ресторана и комплекс витаминов, рекомендуемых при костных травмах.
Оглядев подношения, я включила рациональное начало:
– Дима, ты берешь взятки?
– Почему это? – растерялся Тихомиров.
Я прощупала следователя взглядом:
– Откуда деньги на все эти роскошества?
– Брось, Витюша, – Дима потряс пузырьком с витаминами, – это тебе для укрепления связок, остальное – чтобы скрасить твою жизнь.
В Дашке тоже открылась духовная потребность служения ближнему, и она принялась таскать пироги собственного производства. Правда, Дарьины пироги мне в горло не лезли, поскольку каждый кусок подруга сопровождала комплиментом Тихомирову и угрозой-оскорблением в мой адрес. Ну, еще потому, что в Дашке неожиданно обнаружилась соперница:
– Какой мужчина! М-м-м! Я возьмусь за него. Ты ящерица, ты его все равно не оценишь.
Дашка всеми правдами и неправдами задерживалась у меня, чтобы столкнуться с Тихомировым.
– Дарья, – выпроваживала я подругу, – иди корми семью.
Не тут-то было.
– Не маленькие, сами поедят. Я и так избаловала их.
– Ты в ответе за тех, кого избаловала. Как это называется? Развратила и бросила? Иди к детям. Я справлюсь сама.
– А Дима приехать обещал?
– Обещал, поезжай домой!
Дашка не брезговала примитивной ложью:
– Открою калитку, впущу
Ни разу! Дарья ни разу не уехала домой, впустив Тихомирова! Наоборот.
Подруга крутила задом, открывала в улыбке все коренные зубы, загоняла Тихомирова в угол вопросом:
– Димочка, ты поможешь мне на кухне?
Одета Вахрушева была соответственно: на ней был прозрачный сарафан, под которым светилось белье секс-дивы – не Дарья, а дьяволица какая-то!
Дима растерянно хлопал глазами, краснел и беспомощно озирался в поисках защиты. А чем можно защититься от черта в юбке? Только молитвой!
«Фу, что ж это делается, – злилась я, – ну, Дашка, встану на ноги – берегись».
– Даш, – выдавливала я подругу из дома, – не надо ничего делать! Мы сами. Не порть нам с Димой удовольствие от совместного труда! Правда, Дим?
– Ничего, мне совсем не трудно, – елейным голоском заверяла Вахрушева.
В конце концов пришлось идти на крайние меры – обнародовать компрометирующие факты Дашкиной биографии:
– Поезжай домой, тебя муж и дети ждут!
Дашка готова была меня убить.
Дмитрий закрыл за подругой калитку, вернулся, пряча улыбку, и заступил на вахту у плиты.
В книжках по психологии я читала, что легкая (не роковая) болезнь может привязать мужчину к женщине. Честно говорю: я в это не верила.
Однако Тихомиров, именно как привязанный, несся после работы ко мне, кормил ужином, не давал мне шагу ступить, хотя я начиная с нашей первой встречи:
не смотрела Тихомирову в правый глаз;
не улыбалась смущенно;
не слушала открыв рот (миссия невыполнима, поскольку Тихомиров по большей части молчит);
не дефилировала на шпильках, в юбке с разрезом, в прозрачной блузке;
не пользовалась косметикой и парфюмерией (ну разве совсем чуть-чуть);
не льстила, не дразнила, не острила, не…
Не привлекалась, не участвовала, не значилась…
И наконец, делала именно то, что терпеть не могут мужчины: откровенно оценивала Тихомирова! Оценивала внешность, манеры, профессиональные способности. Короче говоря – следовала скорее инструкции по отвращению, чем по обольщению. И тем не менее Дима каждый вечер оказывался у меня дома – святой человек!
Наблюдая Тихомирова, я испытывала самые противоречивые чувства, от злости до полной растерянности. Что вообще происходит?
Через пять дней Тихомиров решил, что гипс можно снять, и отвез меня в процедурный кабинет.
Медсестрица хлопала ресницами, поднимая ветер, пилила бинты, глядя не на мою конечность, а на следователя.
– Надо массажи делать и гель втирать, – дала совет напоследок. Думаю, только для того, чтобы Тихомиров посмотрел на нее.
Дима, не откладывая, заехал в аптеку за гелем.