Жених из прошлого
Шрифт:
« — Я на небесах?..
— Ага ..А я — архангел Гавриил…»
— Черт возьми! — снова воскликнул он и, еще раз взглянув на картину, резко поднялся, не замечая, что в висках зазвенели все колокола Вестминстерского аббатства.
— О, как хорошо, вы уже проснулись! Вы проспали несколько часов. Я так и думала, что запах моего кофе, приготовленного по особому рецепту, разбудит вас. Наверное, вы захотите выпить его до еды? Пойдемте отсюда: намокшая шерсть жутко пахнет. Пожалуй, нужно купить новый матрас — видимо, это часть платы за мой подвиг.
Ну а я за это
— О, я забыла представиться: Сюзанна Харпер, но вы будете звать меня Сюзи, и спали вы сейчас в моей постели.
Если портрет и не отпечатался в памяти Гарри, то эта молодая женщина, любительница длинных монологов, запомнилась ему очень хорошо Она была одета в легкое бело-зеленое платье из какой-то мятой материи, волосы подвязала изумрудно-зеленой лентой и обулась в крошечные и странные домашние туфли.
И там, на пляже, она была тоже одета — вернее, раздета — в зеленых тонах. Он ведь видел ее длинные, стройные ноги — не то чтобы они показались ему соблазнительными, но…
— Ведь вы — та, кто вытащил меня из моря, да? Я вспоминаю это сейчас. Никто на корабле не стал бы спасать меня. Только вы. По-моему, вы американка, я сужу по вашему акценту. Где мы? Кто помогал добираться до берега — вы или я? Глупый вопрос: никто никому не помогает, по крайней мере до Канады. И так с тех пор, как пал Йорк. Вы спасли меня для того, чтобы сдать вашим солдатам?
— Так… Да, это так. Хотя немного и преувеличено, — прокомментировала женщина, представившаяся как Сюзи, пятясь к двери и вытянув руки перед собой, как если бы боялась его нападения. — Я спасла сумасшедшего. Почему я? Ну почему всегда я? О Боже, все так запутано!..
Женщина остановилась у открытой двери и кинула странного вида сумку, упавшую недалеко от Гарри — он мог спокойно дотянуться до нее.
— Слушай, парень, я не хочу проблем. Здесь ваша одежда. Наденьте ее и убирайтесь! Ваш мешок на полу в прихожей. Клянусь, я не вскрывала его. Я буду на пляже — я и мой кошелек с тысячей долларов.
Если вы не уберетесь отсюда немедленно, то я вызову полицию. Ясно?
— Подождите, — взмолился Гарри, когда Сюзи повернулась, чтобы уйти, как будто он или еще кто-то обидел ее. Ему надо уговорить ее остаться, убедить, что он не причинит ей вреда. Если он останется в ее доме, то будет в безопасности, в то время как, выйдя на улицу, еще до наступления темноты может оказаться в американской тюрьме. — Я еще не поблагодарил вас, мисс Харпер, — начал он, стараясь говорить как можно обаятельнее, что было нелегко, ведь еще несколько часов назад он глядел в глаза смерти. — Вы поступили храбро, спасая утопшего. Я буду всю жизнь благодарен вам за это.
— Это даже больше того, на что я рассчитывала, — пробормотала Сюзи, поворачиваясь к нему.
Он ухмыльнулся, прекрасно зная, что его улыбка заставляет влюбляться в него — так по крайней мере говорили ему многие женщины, — и ожидая, что она оттает.
— Знаете, я думала: вы мертвы. Но искусственное дыхание действительно хорошая штука. Я горжусь собой.
— «Искусственное дыхание»? А что это такое?
— О, ничего особенного. Гм… Пустяки. Вы довольно сильно ударились головой, и я не удивлюсь, если ваши мозги немного взболтались. Забудьте все, что я вам сказала. А сейчас вымойтесь, пока я приготовлю нам перекусить. Воспользуйтесь моей ванной — она вон за той дверью. Вам сразу станет гораздо лучше.
Гарри откинул одеяло, спихнул его ногами на конец постели и встал. На палубе он был обут в ботинки, но потерял их в море, как, видимо, и штаны. Даже рубашка его была разорвана так, что просто непонятно, каким чудом она держится на нем… Ужасная головная боль прекратилась, и Гарри не желал ее возвращения.
Кто эта женщина? И почему она так много говорит?
Не то чтобы ему не нравился ее голос. Нет. Просто он не желал слушать ее так долго — хотя глядеть на нее приятно. После двух жутких месяцев на корабле в обществе сброда оказаться в компании красивой женщины было замечательно!
— Еще раз благодарю вас, мисс Харпер, — протянул он, проводя рукой по своим высохшим, но липким от морской воды волосам. — Если вас не затруднит, прикажите, пожалуйста, вашим слугам принести для меня ванну. Конечно, если это не создаст вам проблем…
Пока Сюзи хлопала глазами («Слуги? Принести ванну ему?»), Гарри терпеливо ждал. Да эта женщина растеряла весь свой страх, раз до сих пор находится в комнате и показывает на него, Гарри Уайлда, пальцем, окрашенным жутко вульгарной красной краской, такой нелепой при ее красоте — красоте блондинки. Может, ее семья и она сама небогаты? Тогда почему он в такой постели? Но вымыться он сможет и в лохани или в любой другой посудине.
— Послушайте, мистер, — резко сказала Сюзи, — шутки закончились, и, я надеюсь, вы не будете больше имитировать амнезию. Мы не в доброй старой Англии.
— Я знаю, — кивнул Гарри, возмущенный тем, что она, похоже, сомневается в здравости его ума. — Я в Америке, вы меня нашли, и я военнопленный, все это я знаю, — повторил он.
— Военнопленный? — переспросила Сюзи, хмурясь. — Военнопленный? — произнесла она опять.
И она еще спрашивает, нормальный ли он?
— Пленный, сражавшийся против вас, американцев. Вы слышали, что мы недавно захватили один из ваших фрегатов? Нет? Он назывался «Чизпик».
— Мда, — пробормотала Сюзи, снова попятившись к двери. — «Чизпик»… Это произошло во время войны тысяча восемьсот двенадцатого года, насколько я помню, я рецензировала ужасную книгу на эту тему. Да, вспоминаю, я разгромила ее. Книгу издали только потому, что это историческая работа, вы ведь знаете? Кажется, я начинаю понимать кое-что. Это шутка, да? Вы ведь помните, что случилось с профессором Джонатаном Блейкхидом? Я слышала, что несколько испорченных студентов подшутили над ним из-за разгромных рецензий, но…