Жених из тихого омута
Шрифт:
Она приближается к нему, словно желая долго и со вкусом наслаждаться беспомощностью парня. Наклоняется, изящно выгнув спину, и касается губами низа его живота, бессовестно возбуждая моего почти мужа!
Он не сопротивляется, лишь слегка откидывает голову назад, и я вижу, как участилось его дыхание. Мои ноги и руки словно одеревенели, я не могу ни отступить от глазка, ни толкнуть дверь и продолжаю с ужасом и ревностью наблюдать этот кошмар наяву.
В последний раз бесстыже лизнув восставшую плоть, словно изысканное эскимо, женщина плавными, чувственными движениями сбрасывает с себя тонкую ткань пеньюара, обнажившись полностью. Забирается на его бедра и, помогая себе рукой, медленно садится, издав страстный стон. Затем медленно приподнимается и опускается снова, пока я смотрю на нее, не в силах пошевелиться и прекратить это ужасное видение!
Она двигается все быстрее, изгибая спину так, словно позируя для невидимой камеры, и резким рывком освобождается от вуали. Я вскрикиваю, увидев черные волосы и лицо этой дамочки из “Форда”.
***
– Кать! – Сашка смотрит на меня испуганно и тревожно.
Я таращусь на него во все глаза. Он полностью одет (слава богу!), нас потряхивает на раздолбанной дороге, а с передних сидений слышится непринужденная беседа мамы с попутчицей. Честно говоря, от звука голоса незнакомки меня передергивает.
– Извини… – шепчу я Сашке. – Мне приснилось… Словом, бред какой-то приснился.
– И что же тебе снилось? – любимый прижимает меня к себе и баюкает, словно ребенка.
– Что ты меня разлюбил, – несколько “вольно” излагаю суть сна я.
– Это только сон, глупенькая, – он нежно касается моей щеки, затем губ. – Не думай о таких глупостях, лучше подумай о нашей свадьбе, – он хитро прищуривается, – и о том, как мы будем проводить наш медовый месяц…
– Да… – мысли о медовом месяце меня немного успокаивают. Я уже заказала себе по интернету умопомрачительное белье и новый дорогущий купальник. Мы же поедем на море, хоть пока и не выбрали страну. Кажется, мы все-таки остановимся на Италии, родине пиццы и пасты.
– И там мы точно займемся любовью прямо в воде, – мечтательно шепчет мне на ухо Сашка, и я, словно невзначай, задеваю его джинсы в районе ширинки. Ох, похоже, эта мысль его завела с пол-оборота.
– Мы отойдем подальше, – обещает он все тем же соблазнительным тоном, – нет, я сам отнесу тебя на руках…
– Саш, ну потише, – я едва заметно розовею, не желая показать, что от его слов во мне тоже начинает пробуждаться желание. Перед моим мысленным взором возникает картинка мускулистого, загорелого Сашки со мной на руках. Я в алом бикини, на моей пахнущей солнцем коже сверкают соленые брызги. Мы заходим в воду по Сашкину шею, я обхватываю его тело ногами, и мы сливаемся в поцелуе, а он, лаская мои бедра, высвобождает свой член из плена тугих плавок и сдвигает в сторону мои трусики…
– Приехали!
Голос нашей попутчицы резко врывается в сладкую картину моих грез, и видение умопомрачительного секса в волнах теплого, ласкового моря разбивается, как стекло от метко брошенного камня.
– Уже? – я отлипаю от Сашки, который, покорно вздохнув, выбирается из автомобиля.
– Через мостик перейдите, и вы у озера, – указывает рукой наша черноволосая попутчица, но я на нее даже смотреть не могу, меня колотит. Странно, мне никогда не была свойственна глупая ревность. Это действительно нелепо – ревновать женщину из-за дурацкого кошмара, порожденного моим подсознанием. Да и она же в реальности с моим женихом ни словечком не перекинулась, и он на нее не глядел. Сашка вообще довольно верный персонаж, и во флирте с кем-то за три года не был замечен. Тогда почему? Что меня грызет? Почему?
– Спасибо, что подвезли, – вежливо говорит мама. – А вам дальше куда?
– Туда, – неопределенно машет она рукой влево, куда и делает поворот асфальтированная дорога. За мостиком через небольшую речушку, больше напоминающую разлившийся ручей, начинается укатанная грунтовка.
– Большое спасибо, – благодарит и папа, подхватывая сумки.
– Пойдемте, – говорит Сашка, и я снова замираю. Не хочу! Не хочу туда идти, но как это высказать? “Мам, пап, а давайте встанем ловить попутку на обратную дорогу вместо пикника? Ну и пусть, что мы почти добрались до места, ведь это так здорово – постоять часок по жаре на пустынной дороге!”
– Река Слеза, – читает вслух табличку Сашка. – Интересно, почему ее так назвали.
– Потому что возле нее всех всегда высаживали, вот как нас, и говорили “Слезай”, – шутит папа.
– Придумал же ерунду, – спорит мама.
– Ну, может, вода прозрачная, – выдвигает вариант папа. Я смотрю вниз, но прозрачность воды далека от идеальной.
– А может, тут какое-нибудь горе случилось, – начинает взвинчиваться мама. – Слеза! Значит, кто-то плакал.
– Точно! Может, вернемся? – с надеждой подхватываю я, и тут же все останавливаются и смотрят на меня в немом изумлении.
– Ну, у меня… нехорошее предчувствие, – начинаю изворачиваться я. – И… Маркиз вот за нами бежал. Мам, ну ты сама говорила, что у кошек чутье на всякие неприятности…
Мама неожиданно светлеет лицом и заботливо подхватывает меня под руку.
– Милая, и давно ты такая нервная? – спрашивает она, умиленно блестя глазами.
– Нет, – до меня не сразу доходит.
– Не волнуйся, доченька, у меня вот ровно то же самое было. Конечно, – она пытается напустить на себя суровость, грозя пальцем Сашке, но улыбается во весь рот, – придется перенести дату свадьбы, раз уж так вышло…
– Перенести? Мама! – я наконец-то обретаю возможность говорить связно. – Ты все не так поняла. Я не беременна!
– Нет уж, доченька, – стоит на своем мама. – Поверь мне, я опытней в таких делах. Если не веришь, то на обратном пути зайдем в аптеку… Хотя, этим тестам я не доверяю, на ранних сроках они и ошибаются…
Я перевожу взгляд на папу, потом на Сашку. Так, мне срочно нужна моральная поддержка.
Мы продолжаем идти вперед до удобного спуска к озеру. Я отступаю к идущему позади Сашке за своей порцией утешения.
– Кошмар, – жалуюсь я. – Почему при упоминании беременности у мамы сразу мозги отключаются!
– А ты точно не… – начинает Сашка, но я не даю ему досказать.
– И ты туда же! Можно подумать, не помнишь, когда у меня месячные были.
– Неделю назад, – припоминает Сашка. – Кать, не бери в голову. Ты же обычно не ведешь себя так, вот она и подумала…
– Так – это как? – начинаю заводиться я. Поддержал, называется.
– Так – это странно, – поясняет Сашка.
– И что я такого странного сделала? – ворчу я.