Женить принца

Тур Тереза

– А перстень как будет возвращаться к Лиллиан? – спросил он у Патрика.

– Вот… драконье дерьмо!

Они прервались. Принц задумался, Скалигерри, уже не скрываясь, чесал гардой между лопаток. Да что ж это за муха такая! Муха… Он вспомнил иллюзию Хелен. Жуткий запах. Отсутствие полотенца. Ее смущение…

– Что с вами?

– Ничего. Какое-то насекомое укусило в парке, наверное. На вчерашнем мероприятии.

– И не вспоминайте!

– Крепитесь, мой принц. Рано или поздно все это закончится.

– Я

придумал! – обрадовался Патрик. – Мы наведем в коридоре иллюзию страха. И девицы сбегут, не дойдя до двери Хелен!

– Это спугнет Лиллиан. Если никто не сможет дойти до комнаты Хелен, она поймет, что ту охраняют и откажется от своих планов.

– А если подменить перстень? Пусть она его подбросит. Это окажется подделка, обвинения заглохнут. А голубой бриллиант Адорно – речь же о нем? – мы вернем Хелен.

Герцог Скалигерри расхохотался. Принц обиделся.

– Нет-нет! Мысль здравая. И первое, что я вчера сделал – предложил это Хелен.

– И что?

– Она отказалась. Весьма…категорично, - вздохнул королевский секретарь, мягко улыбаясь при этом.

– Хелен… - кивнул принц.

Скалигерри стремительно поднялся:

– Поскольку лучшего мы не придумали – давайте воплощать ваш план в действие.

– Какой именно?

– Иллюзию страха. Будем надеяться, что я переоцениваю способности и выдержку графини Тиберин.

…

– Лиллиан… Ты прекрасна!
– на постель девушки посыпались белоснежные лилии.

Графиня Тиберин распахнула глаза. И оглушительно чихнула.

– Драконье дерьмо… Теодоро!

Его влюбленность – щенячья, безмозглая – ее веселит. Но иногда… Иногда он бывает невозможен. Взять, к примеру, эти лилии. Хорошая иллюзия. Даже запах воспроизведен! Жаль только она ненавидит сладкий запах лилий с самого детства!

Девушка еще раз чихнула и вытерла заслезившиеся глаза. Хотела крикнуть служанку, чтобы та распахнула окна, но вспомнила, что по приказу королевы, личным горничным доступ во дворец закрыт.

Пришлось встать и открыть окно самой.

Лишь только она это сделала, влетела белоснежная голубка с посланием.

– О! Как… мило… - Лиллиан поморщилась, сломала печать и прочла:

«Прощайте, прекрасная Лиллиан! Меня изгоняют из дворца…»

Вот с чего он решил, что ее, дочь премьера, трогает его изгнание? Это даже… приятно! Не иначе, как принц ревновать начал. Решил избавиться от соперника? Глупый принц! Неужели он думает, что она подставит под удар свою будущую корону какой-то интрижкой?!

«Я отправляюсь в дальний путь, но сердце с Вами остается…»

– Ну, с этим все ясно, - девушка разорвала листок и выкинула в окно.

Ее покои между тем утопали в белоснежных цветах… И хотя от запаха уже начинала болеть голова, не признать совершенность иллюзии было просто невозможно.

Голубка влетела снова. С тем же самым посланием, и Лиллиан только сейчас поняла, что все это – тоже иллюзия! Которая, скорее всего, будет воспроизводиться до тех пор, пока она не прочитает эту чушь до конца…

Графиня Тиберин нахмурилась. Она всегда злилась, когда сталкивалась с силой, которой не обладала сама. Это… несправедливо! Зачем мальчишке такой дар?! Или… Хелен этой?! Зазнайка… Такая же точно, как ее мамаша! Ну, ничего, на одну нашли управу. И на эту найдется!

Влюбленный писал о том, как будет тосковать. О тяжелой судьбе. О долине драконов, которую он теперь будет охранять от лихих людей и браконьеров.

Она раздраженно захлопнула окно.

Ну, парень. Ну, красивый. Ну, сильный маг. Что с того? Изгнали его охранять от браконьеров Хрустальную долину радужных драконов – и хорошо. Работа, как она слышала, нервная и опасная, но платят за нее щедро. По-королевски. Теодоро не помешает деньгами разжиться. Беден он. Даром, что знатен. А будить ее еще затемно – высшая степень эгоизма!

Между тем цветы, загадочно мерцая, исчезали один за другим. К счастью, вместе с запахом.

Лиллиан счастливо вздохнула и забралась под одеяло.

– Госпожа!
– услышала она сквозь сон. – Госпожа! Меня не пускают во дворец!

– То есть как это – не пускают?! – подскочила графиня. – А мои волосы?!

Накинув домашнее платье, на ходу завязывая шнуровку, графиня бросилась к входу во дворец. Придется разобраться, что случилось. Она подсунула охраннику вино с зельем подчинения, и с пропуском ее личной горничной проблема была решена. Неужели другой привратник? Тот мерзавец зельеварами клялся, что будет на посту всю неделю!

– Не положено! – лениво ответил ей какой-то старик.

– Что?! Ты уволен!

– Простите, госпожа. Я лишь выполняю приказы их величеств.

– Вызови немедленно начальника охраны!

– Так он еще спит.

– А я – нет! Вызывай, кому говорю!

Ждать пришлось долго. Горничная охала и дрожала от страха за решеткой ворот. Привратник пытался угостить благородную даму яблоком из королевского сада. Гадость какая! Пробовал проявить учтивость и усадить на стул, который вытащил на улицу. Лиллиан отвергла все! Она будет добиваться, чтобы и этого мужлана, и его начальника уволили! Сегодня же!

– Чем могу служить? – наконец, подошел еще один пожилой господин.

– Немедленно прикажите впустить мою горничную, - топнула ножкой Лиллиан.

– Не положено.

– Как это, – округлила глазки графиня.

– Приказ ее величества.

– Мерзавец! Ты уволен!

– Простите. Но увольнять – или нет, решают их величества. Не вы.

– Ну, погодите!

Лиллиан сжала кулачки и побежала во дворец. Она им всем еще покажет – дайте срок!

Старички проводили ее огорченными взглядами.