Женитьба дядюшки Жиля
Шрифт:
И вот теперь она совершенно осознанно идёт туда, где останется с мужчиной наедине. При этом она совершенно не собиралась делать там с ним ничего такого, за что её можно было бы ругать или наказывать. С другой стороны, покойному Ангеррану было бы невозможно объяснить, что ей нужно заняться магией – и основы подучить, и о теории узнать побольше, а там и глядишь – вдруг из её слабых сил тоже выйдет что-то приличное.
А с третьей стороны, покойный Ангерран на то и покойный, что лежит себе на столичном кладбище в покосившемся семейном склепе, и уже некоторое время лежит, и лежит, тьфу-тьфу, спокойно. И пусть он там и остаётся.
Мадлен расправила юбку, проверила, ровно ли сидит на голове чепец, вдохнула, выдохнула и открыла дверь в гостиную.
Хромой принц поднялся из-за стола, увидев её, и отставил ей стул.
– Проходите, госпожа Мадлен. Как девочка? Уснула?
– Да, спасибо, - кивнула Мадлен.
Подошла и села. Очень удивилась, увидев на столе кувшин с вином, бокалы, тарелку с сыром и блюдо с фруктами. Принц не производил впечатления человека, который может собрать что-то на стол.
– Я взял на себя смелость попросить принести нам с вами лёгкий перекус. Ужин был довольно давно, а говорить о магии на пустой желудок не следует.
– Почему же? – она слышала о таком впервые.
– Потому что вы непременно захотите что-нибудь испробовать, поверьте моему опыту. А пробовать что бы то ни было из этой области нужно сытым и полным сил.
Логично. Странно даже, что такое простое объяснение не пришло в голову самой Мадлен.
– Благодарю вас, вы очень предусмотрительны, - кивнула она.
– Рад угодить вам, - улыбнулся он.
Вообще улыбка у него очень симпатичная. Когда он улыбается, то уже не помнишь, что лысый и страшноватый, он сразу становится каким-то совсем другим. Человеком, с которым вместе можно чему-нибудь посмеяться.
Вместе с Ангерраном Мадлен никогда не смеялась, они слишком по-разному смотрели на мир и смеялись тоже разному. Ей не было смешно, если кто-то запнулся, упал и что-то себе разбил, а ему – вполне. И шуточки про плотскую любовь у него тоже были совсем не смешными – на её взгляд, конечно, его братьям-то было нормально. А тут человек просто смотрит на неё и радостно улыбается – вот что это?
Мадлен всегда улыбалась, если рядом оказывался Жанно, сестрёнка Мари или кто-нибудь из девочек. Улыбаться мужу? Ему было важнее, чтоб она не поднимала взгляда, чем чтоб улыбалась, хотя бы и ему. Вот она и привыкла смотреть в пол да под ноги. А вокруг, оказывается, столько всего интересного!
Тем временем принц налил вина ей в бокал и передал вилку с наколотым кусочком сыра.
– Прошу вас, госпожа Мадлен.
– Благодарю, ваше высочество.
– Госпожа Мадлен, оставьте вы это высочество, в самом-то деле. Мы же с вами не при дворе моего царственного племянника, честное слово! Мне будет приятно, если вы станете звать меня по имени.
Вот ведь! И что теперь? Молчать глупо, а что сказать-то на такое? Как есть? Хорошо, она скажет, как есть, а он пусть сам думает.
– Это непросто, - вздохнула она. – В моей прежней жизни было немыслимо обратиться к мужчине не из семьи настолько по-простому.
– Но ваша жизнь понемногу меняется, так ведь? – он пододвинул сыр к ней поближе, заметив, что зубцы её вилки пусты.
– Верно, - не стала спорить она. – Иногда мне кажется, что меняется слишком быстро, и я за ней не успеваю.
– Понимаю вас, со мной такое случалось, - кивнул он. – Бывает так, что тебя как будто подхватывает и несёт, и кажется, будто ты ничего не можешь с этим поделать.
– Кажется? – уточнила Мадлен.
– Кажется. На самом деле – можешь. Даже если вас несёт по бурной и широкой реке, можно хотя бы полюбоваться видами по её берегам, – улыбнулся он.
– Всё равно пока непонятно, на какой берег эта река вас вынесет, так что готовиться бесполезно. А когда вынесет – там и осмотритесь.
– А если там всё незнакомое, и я потеряюсь? – уточнила она.
– Раз потеряетесь, два потеряетесь, а на третий научитесь находиться, - подмигнул он.
– Разве что, - рассмеялась она.
Мадлен вдруг представила себя на берегу незнакомой реки – одну, без детей, без вещей и без помощников. И почему-то подумала, что принц-то в такой ситуации точно бы не потерялся. Она уже почти увидела, как раздвигаются кусты и он выходит к ней на берег… стоп, достаточно. Она сюда пришла делом заниматься, или мечтать?
– Мы ведь собирались говорить о книге, так? – спросила она.
– Несомненно, - тут же согласился он. – И у меня был к вам вопрос: чему вас вообще учили? Хочу понять, что вы можете и что вы знаете. Будет проще что-то делать дальше.
Мадлен добросовестно перечислила всё, что она умела – навыки из области бытовой магии и те небольшие крохи стихийной, которые были ей доступны. Честно говоря, свет, тепло, осушение сырости да связь на расстоянии – вот и всё.
– Видите, я одарена очень скромно.
– Вижу, что вы так о себе думаете. Вы ведь очень давно не занимались именно развитием своих сил, так ведь?
– Так. С момента замужества. Не до того было, только пользовалась тем, что уже есть, а теперь вот - пришлось. Я не знаю, когда брат сможет меня отсюда забрать, а Аделин нужно тренироваться. Но я боюсь, что её сила совсем другая, нежели мои, и я не смогу ничем ей помочь.
– Не бойтесь. Даже если и так, то на первых порах вы всё равно знаете и умеете больше неё, у вас – опыт. У неё достаточно мощная стихийная сила, судя по всему, и ей необходимо научиться держать себя в руках.
– Верно, - вздохнула Мадлен.
Держать себя в руках – это пока не про Аделин, вот совсем.
– А вы владеете этим искусством просто замечательно.
Неужели? Мадлен никогда не смотрела на себя таким образом, и никто о ней такого не говорил.
– Да, лучше многих известных мне магов. И если вы научите этому вашу Аделин – уже будет очень хорошо. Ну и с теорией вы справитесь, я думаю.
И дальше они просто разговаривали об этой самой теории. Откуда в мире сила, как её увидеть и призвать. Как и что видит она, и как видеть больше. Мадлен поняла, для чего был нужен сыр и прочее – после сотни шаров, светящихся всеми цветами радуги, двигающихся по столу тарелок, висящей в воздухе книги и чего-то там ещё у неё просто кружилась голова, а что было бы без еды?