Женитьба дядюшки Жиля
Шрифт:
Он ведь тоже был молод и думал, что умнее всех, и хитрее всех, и всё знает-умеет – когда, например, взялся соблазнять супругу одного из далёких восточных властителей. Таких супруг у того властителя был полный дом, вера позволяла им такое непотребство, вот бедняги потом и маялись в роскошном дворце мужа. Муж-то может один раз глянул, а может – и нет, а ты сиди да жди, вдруг опять придёт, и так – пока не состаришься.
Увидел Жиль красавицу случайно – да и то, что значит – увидел? Одни глаза и сверкали в окошке, выходящем в прекрасный сад вокруг дворца. Он и забрался-то в тот сад только потому, что туда было нельзя, если б его честь по чести пригласили – вряд ли пошёл бы, что ему в саду делать? А так – и пошёл, и всё разглядывал – и фонтаны, и пальмы, и фруктовые деревья, и розы невиданных размеров и расцветок. А как увидел
Наверное, скрытая за толстой стеной красавица необыкновенно изумилась – как это, кто-то посторонний попал в заветное место! Они тогда очень мило и многообещающе переглядывались, и на следующий день – тоже, и ещё потом. Он взял за правило – заглядывать в сад ненадолго, в определённое время, и его звезда уже ждала у окошка.
А потом она решилась-таки выбраться. Не одна, нет, боже упаси, со служанками, и подружками, если вообще бывают в таких местах подружки, и ещё с какими-то старушенциями. Но что ему старушки и подружки, если он может показаться своей красавице, оставаясь невидимым для остальных?
Когда она поняла, что другие его не видят, то тоже принялась действовать. Дама оказалась грамотной, другое дело, что он эти их местные каракульки-червячки разбирал с трудом, хоть вроде образованному человеку это знать и положено. Но главное понял – ему назначали свидание.
Не сомневался ни мгновения – дама же зовёт, надо идти! Наверное, она истосковалась там, в этом женском царстве, без мужского внимания?
Но дамы бывают коварны, и этого-то Жиль не учёл. Получив от него всё, что было в тот момент можно, подлая прелестница позвала стражу. Мол, кто-то проник в наш запретный сад, ах, как это страшно, и вообще как так можно. Стража появилась как будто из-под земли, но – бесстыжая красотка не вполне поняла, с кем имеет дело. Жиль легко отбился при помощи магической силы, и даже покинул бы запретное место без потерь, но – какой-то чёрт принёс местного придворного мага.
Все уловки Жиля тут же оказались блокированы – маг был стар, знающ и необыкновенно изобретателен. Впрочем, молодость и наглость помогли и тут – маг получил подножку и грохнулся, а Жиль перекинулся в птицу-ласточку и был таков.
Но на следующий день его отлично подкараулили в переулке и неплохо приложили головой. Когда он пришёл в себя – то оценил. Старый маг, поганец, очень уж хотел знать, кого к ним занесло.
Ну, узнал. Изумился, впечатлился. И дальше они, как то водится между двумя образованными людьми, даже нашли множество общих тем для беседы. Когда у Жиля затянулись раны на черепе и он вообще смог что-то говорить, естественно. И потом он даже этому магу кое-в-чём поспособствовал – ловить местных магов-разбойников, да целую шайку, оказалось интереснее и полезнее, чем волочиться за жёнами правителя. К слову, что сталось с той – он даже потом и не узнавал. Говорят, у них за измену и казнить могут – но тут она сама виновата, нечего было шум поднимать.
Жаль только, после той раны волосы отпали и больше уже не отрастали никогда, и Жиль даже попенял тамошнему магу, но тот только усмехнулся – будет, мол, тебе память о женском коварстве. Да и вообще они там кудрей не отращивают и для них такое дело – только в плюс. А Жиль жалел об утраченной красоте, потому что одними байками завлекать дам стало посложнее.
Впрочем, он потом научился обходиться и так.
И сейчас не знал, что ему помогло – накопленные с годами умения, или просто то, что у него вдруг возникло к госпоже Мадлен, настоящее – в отличие от всего, что было раньше?
Да что бы ни было. Вот он, вот она. И у них неплохой такой шанс на то, чтобы жить долго и счастливо, и при этом – вместе, каждодневно друг друга радуя, кстати, неплохо бы утром добыть ей роз.
Но для счастья нужно передавить её врагов.
И завтра же он этим займётся.
Часть третья. Сокровища.
Лионель слушал доклады стражи Пале-Вьевилля, и по всему выходило, что пока госпожа Мадлен приходит в себя и радуется жизни в его охотничьем доме, какие-то люди Кресси пасутся вокруг особняка постоянно. То есть пытаются, потому что ничего не умеют, скрытно следить – в том числе, и их ловят и прогоняют мгновенно. Парочку допросили, и оказалось, что они были наняты на один раз среди городского отребья – ну кто ж так вопросы решает, думал Лионель. Можно же нанять кого поприличнее – они, конечно, стоить будут подороже, но там и пользы побольше, и отследить посложнее. А де Кресси в очередной раз подтвердили свою репутацию дураков и болванов.
Но даже болваны могут создать изрядно сложностей, поэтому Лионель распорядился за домом Кресси на улице Сент-Этьен тоже последить. С умом, ясное дело.
Увы, за неделю с небольшим никто непонятный братьев не навещал, даже с оборванцами своими Жан-Люк договаривался не дома, а где-то ещё. Но разом с тем Лионель взялся выяснять, где вообще бывает означенный Жан-Люк, и что поделывает.
Бывал он, надо сказать, много где. При дворе – ежедневно, ну так ему положено, раз он при графе Февре – нужно соответствовать. Кроме того, навещал приятелей по той же службе – с кем-то пил, с кем-то в кости играл. К слову, играл он часто и много, и больше проигрывал, чем наоборот. Это наводило на мысли – не проиграл ли он, случаем, чего-нибудь лишнего? Может быть, у него и дома уже нет, и замка?
Впрочем, удалось навести справки – нет, пока ещё вся собственность Кресси никуда от него не делась, и то хорошо. А мало ли, на что способен отчаявшийся дурак!
Пришлось посмотреть – а с кем он чаще всего играет? Оказалось, что с такими же придворными бездельниками, как и он сам, от которых ни службы нормальной, ни пользы, ни приятности какой. С некоторыми Жан-Люк вместе служил у графа де Февра, с некоторыми – нет, но общей картины это не меняло.
Потом Жан-Люк с некоторыми сослуживцами отбыл из столицы по поручению начальства – подготовить охоту для брата его величества, принца Генриха. Маршал Вьевилль ворчал, что самое время охотиться, конечно, лучше бы охотой на принца Марша занялись, лоботрясы. Увы, принцу Генриху никто был не указ, кроме его царственной матушки, но в таком мелком вопросе царственная матушка явно не собиралась спорить с самым любимым своим отпрыском.
На охоте за старшим Кресси тоже приглядывали, и там-то он несколько раз был замечен в компании графа д'Эскара. Да-да, того самого, который приставал к госпоже Мадлен на памятном празднике в Пале-Вьевилль. Он был так же разодет и так же нагл, как и тогда, и что ближнему человеку принца Генриха делить с таким, как Жан-Люк де Кресси?
Пришлось поискать сведения ещё и про Эскара. И там оказалось любопытно.
Эскар родился единственным сыном своего отца, графа – мать умерла в родах, и отец после уже не женился. Отец был богат, его владения на юге, неподалёку от Рокелора, приносили неплохой доход – потому что серебряные рудники, это вам не баран чихнул. И за эти-то самые серебряные рудники у Эскаров была долгая и нудная тяжба с дальними родичами. Когда-то, едва ли не в прошлом веке, младший брат тогдашнего графа Эскара подался служить тогдашнему королю Рокелора, да так там и остался. Получил от короля за службу какие-то владения – впрочем, небольшие, там и сам Рокелор чуть поболее хорошего обеденного стола – но всё лучше, чем совсем без ничего, или на побегушках у старшего брата. А потом на территории графства нашли то самое серебро, и дела графа сразу же пошли в гору. Брат предложил разделить доходное дело – господь, мол, велел делиться, и всё такое – но получил от ворот поворот, мол, ты куда-то там подался? Вот и счастья тебе, там теперь живи-поживай, да добра наживай.
С тех пор младшие Эскары – они теперь назывались Лакурами, по новым владениям – то и дело пытались отсудить у старшей ветви если не рудники, то клок земли, а если не клок земли – то хотя бы долю в прибыли. Судились и в Паризии, и в Рокелоре, и пока ещё ни разу не преуспели. И раз так вышло, что Лионель теперь некоторым образом интересовался делами Рокелора для нынешней королевы, то столкнуться с такой вот нежной семейной любовью – упаси господи, что называется.
Но с другой стороны, а если посмотреть на этого нынешнего Лакура вблизи? Вдруг он толковый? Потому что нынешний Эскар может похвастаться главным образом выгодным экстерьером, как и большинство приближённых принца Генриха. Доходы графства, Лионель слышал краем уха на каком-то заседании государственного совета, упали, несмотря на заветные серебряные рудники, хотя вроде бы об их истощении речь пока ещё не шла. Объективные причины или сеньор-дурак? Надо бы тоже разузнать.