Женитьба дядюшки Жиля
Шрифт:
При его пленном величестве было двое стражников, они же слуги, один постоянно находился при пленнике, второй – в гостиной. Лионель попросил доложить о его приходе, его приветствовали, выслушали и пригласили проходить.
Генрих лежал в постели и выглядел отвратительно – бледный, всклокоченный, очевидно слабый. Один нос и торчит, да глаза сверкают. Лионель поклонился – вежливость-то никто не отменял.
– Приветствую вас, Генрих. Позволите присесть?
– И что же привело ко мне вашу беспардонную особу? – сощурился Рокелор.
– Удивительное дело, - Лионель был
– Где моя супруга?
– Под покровительством семьи Вьевиллей. И пока намеревается остаться в таком статусе.
– И кто же из вас забрал её себе? Твой брат? – это «твой» наводило на размышления – неужели Генрих что-то чувствует к своей супруге, или это ощущение обманутого собственника?
Опять же – Этьен? Да ну, у них уже пару лет как всё потухло. Хотя, конечно, пока полыхало – Лионель отчаянно завидовал.
– Как можно говорить такое о собственной супруге? Да ещё и принцессе из приличной династии? Стыдитесь, Генрих.
– Пришли читать мне мораль?
– Делать мне больше нечего. Нет, хотел спросить вас о делах в ваших владениях.
– Можно подумать, я о них что-то знаю!
– А вот не надо участвовать в заговорах, - сверкнул глазами Лионель. – Знали бы больше. Расскажите мне о Лакурах и их родичах Эскарах.
– Что вам до них?
– Пока – ничего. Но всякое бывает, понимаете. Предлагаю сделку – вы мне о них рассказываете, а я оставляю вам некое болеутоляющее средство, абсолютно не магическое.
– С чего бы это вдруг? – не понял Рокелор.
– Нужно же как-то платить за то, что хочешь получить. Знаете, у нас, магов, это напрямую зависит – если ты взял, но не расплатился, то отдача будет скорой и сильной. На самом деле у не-магов всё так же, просто они не обращают внимания, пока ту отдачу не получат. Берут, берут, ещё берут – даже больше, чем им нужно, на самом-то деле, а потом оказывается, что лучше было бы не брать вовсе. Так вот, средство не магическое, это травяной настой с добавлением какого-то минерального сырья, используется в лекарской практике в некоторых местах на Срединном море. Раны ваши не исцелит, но терпеть будет попроще, - и Лионель достал из поясной сумки флакон прозрачного стекла с ярко-голубой жидкостью. – Три капли – и боль уходит. На некоторое время, конечно же, не навсегда.
– На… какое время? – неуверенно спросил Рокелор.
– Зависит от крепости организма и тяжести заболевания.
Пленный король помолчал некоторое время… А потом кивнул.
– Хорошо. Спрашивайте, что вам там надо.
– Давно бы так, - кивнул Лионель и поставил флакон на прикроватный столик. – Более того, могу вам накапать в воду хоть прямо сейчас – чтобы говорить проще было.
– Делайте, - кивнул Генрих.
После принятия лекарства он как-то даже посвежел лицом – хоть и морщился, когда пил, вкус у этой дряни тот ещё. Но работает, Лионель испытывал на себе, было дело.
– Так вот, мне бы послушать, что думает о Лакурах, как о вассалах, их сеньор. Я, знаете ли, только пару дней назад узнал об их существовании, а вдруг о них стоит что-нибудь знать?
– О них или об их вечной тяжбе с Эскарами? – усмехнулся Рокелор.
– Всё, что есть, - кивнул Лионель. – Вечная тяжба… это любопытно. Особенно – если смотреть со стороны.
– На мой взгляд, Эскары могли бы и поделиться. Всё же, первый Лакур ушёл когда-то через горы без гроша в кармане, а кровь, говорят, не водица. Не по-людски с ним поступили, если по мне. Но и Лакуры уже могли бы успокоиться – последние два поколения они наши придворные маги.
– Вот как! Они сильны, или нет других?
– И одно, и другое. Может быть, вам их силы покажутся незначительными, но – они погодники, понимаете, а для путешествий и вообще хозяйства в горах погода – это важно. Конечно, им далеко до его высочества Жиля де Рогана, но – уж какие есть.
– А что дядюшка Жиль? – надо же, и там успел отметиться!
– Вы не знаете этой истории? Он был довольно молод, когда его занесло в наши края, а мой отец, тоже весьма молодой тогда, воевал с арагонским принцем Фердинандом, соседом с той стороны границы, за какую-то не то горку, не то речку – ну, вы понимаете. И его высочество весьма помог отцу – призвал какой-то страшный град, и этот град вперемешку с ливнем едва не утопил войско принца Фердинанда в грязи с концами, и их маленькая война на том закончилась. Поэтому погодники в наших краях – на вес золота. Поэтому я весьма ценю Лакуров, раз уж они это умеют. И буду их поддерживать против родичей с вашей стороны – сколько будет нужно.
Вот как, значит. Ценные звери. И Генрих не глуп, раз способен их оценить и воздать им по заслугам.
– А что скажете про Эскаров?
– Про нынешнего – ничего хорошего. С его отцом можно было договориться о поставках серебра, моему отцу это удавалось, да и мне, в общем, тоже, а нынешний умеет только одеться, облиться духами да начернить глаза, - фыркнул Генрих. – А добро, знаете, любит пригляд, и я не знаю, ведётся ли там вообще сейчас какая-то добыча. И на что роскошествует при дворе Эскар – не знаю тоже.
– По-вашему, ему не на что?
– Я был в Рокелоре зимой и в начале весны, а возвращался как раз через земли Эскаров. Я помню, какими они были при отце нынешнего графа – если и не как у принца Лимейского, то тоже в неплохом состоянии. Так теперь этого и в помине нет.
– Любопытно, - согласился Лионель.
Ему чем дальше, тем больше уже хотелось посмотреть своими глазами – и на владения Маргариты, и на магов-погодников, и на её беспокойных соседей.
– А что там за история про какой-то драгоценный камень немыслимой ценности? – вспомнил Лионель напоследок.
– Не слышал, - пожал плечами Генрих. – Врут, наверное. Какие там камни – в наших-то горах?
Врут – так врут. Лионель собрался уходить и поднялся.
– Благодарю вас, Генрих.
– Не стоит, - скривился он. – А супруге моей передайте при случае, что если мы увидимся ещё – то ей не жить.
– И не подумаю такое передавать, - улыбнулся Лионель.
Если Рокелор решил, что боль ушла навсегда – его ждёт сюрприз. Нет, не навсегда. И когда действие лекарства закончится – ему придётся несладко. Но почему-то Лионелю его было нисколько не жаль.