Женитьба порочного герцога

Хантер Джиллиан

Мэри Шелли. «Франкенштейн»

Он хотел, чтобы она ушла. Он хотел, чтобы она осталась. Если его тетя и не выглядела счастливее, чего не случалось с тех пор, как умер его брат, то, во всяком случае, Харриет отвлекала ее. Впрочем, совершенно очевидно, она отвлекала и его, потому что он не мог вспомнить, что обещал сделать сегодня после обеда. Он знал, что у него назначена какая-то встреча. Личный слуга принес новую куртку и штаны от портного. Ему казалось, список

дел должен был лежать на столе. Или мисс Гарднер конфисковала его вместе с рисунком его рогатой головы?

Он был на полпути в библиотеку, когда его перехватил дворецкий.

– Пришла еще одна девушка, ваша светлость. Она желает вас видеть, – сказал он извиняющимся тоном. Всю прошедшую неделю он, словно преданный бульдог, охранял дверь хозяина от потока гостей, чьи визитные карточки Гриффину еще предстояло прочесть, не говоря уж о том, что нужно будет ответить на многие приглашения.

– Если она не член семьи, то пусть оставит свою карточку и… уходит.

– Я уже объяснял леди, что без специального приглашения любые посещения нежелательны.

– Это ты правильно сделал.

– Она настаивает на том, что ваша светлость простит ее самонадеянное вторжение после того, как узнает о не терпящих отлагательства основаниях ее дела.

– Скажи ей, пусть изложит свои основания на бумаге, после чего секретарь герцога ответит, как сочтет нужным, – сказала леди Паулис, стоя у основания лестницы.

Гриффин посмотрел на нее, выругавшись про себя. И тут он вспомнил о встрече, которая вылетела у него из головы. Парк. Высокопарная беседа с женщиной, которую все сплетницы Лондона прочили ему в жены. И займет это весь остаток дня. Примроуз выглядела трогательно, но совершенно нелепо в дорожном платье в зелено-кремовую полоску. Ее лица не было видно из под шляпки, украшенной перьями и итальянской соломкой. Она опиралась на трость, и не спеша, спускалась по лестнице. Трудно было поверить, что она может довести мужчину до грани безумия.

Харриет спустилась быстро и остановилась за спиной пожилой дамы. В руках она держала свою шаль и перчатки тетушки. На ней было длинное платье из светло-зеленого муслина и обувь на плоской подошве. Она выглядела точь-в-точь как компаньонка. Могло даже сложиться впечатление, что она вполне довольна своей долей, если бы ее глаза не встретились с его глазами, после чего она прищурилась. Она едва заметно улыбнулась и тут же отвела взгляд.

Дворецкий попятился к холлу.

– Я прикажу подогнать карету к входу. Кстати, ваша светлость, посетительница, о которой я докладывал, просила передать, что она является владелицей известной вам лондонской академии.

Леди Паулис бросила на Гриффина тревожный взгляд:

– Ты думаешь, Эдлин снова ударилась в бега?

– Если бы дело было в этом, Шарлотта бы уже вышибла дверь, – сказал он с мрачным лицом. Впрочем, зная Эдлин, он не исключал такой возможности и сказал дворецкому: – Проводи леди ко мне в библиотеку.

Дворецкий послушно кивнул:

– Да, ваша светлость.

Леди Паулис поторопилась за ним следом.

– Харриет,

будьте так любезны, предупредите кучера, что мы можем опоздать на встречу, так что пусть он пошлет лакея в дом к лорду Чаттертону и предупредит об этом.

– Уверен, это какой-нибудь пустяк, – сказал Гриффин в надежде, что ему удастся оттянуть неприятную встречу в парке до конца дня. У него, конечно, остались перед братом кое-какие неоплаченные долги, но женитьба на женщине, которую он видел до этого лишь один раз, точно не входила в их число.

Через минуту или две в библиотеку вошла посетительница герцога и представилась Гриффину и Примроуз как некая леди Элис Клипстоун, директор Лондонской академии для юных леди. Она стреляла светлыми глазками из-под шляпки с перьями и всем своим видом напоминала герцогу птичку в поисках червячка. Гриффин не верил ей ни на грош.

– Что вам здесь нужно? – спросил он с нескрываемым раздражением.

– Ваша светлость, все, о чем я прошу, – это выслушать меня. Дело в том, что я училась в одной школе с вашей глубокоуважаемой кузиной, герцогиней Скарфилд.

– Рад за вас, – сказал Гриффин. – Полагаю, это не те самые не терпящие отлагательства основания вашего дела.

Она хлопнула в ладоши.

– Я располагаю информацией о некой гувернантке из академии герцогини. Нельзя в руки этой женщины вверять вашу племянницу.

Гриффин тут же подумал о Харриет.

– Если это одна из сплетен о моей компаньонке, – сказала тетушка, – то герцог сию же минуту вышвырнет вас из дома.

– Давайте не будем торопиться, – сказал Гриффин радушно. – Ведь все, что, так или иначе, связано с заботой об Эдлин, заслуживает нашего внимания.

Леди Клипстоун набрала в грудь воздуха.

– Это не какие-нибудь низкие слухи, ваша светлость. То, что велит мне открыть вам моя совесть, связано с защитой юной мисс Эдлин и вашей семьи.

Гриффин ободряюще улыбнулся, не обращая внимания на презрительную гримасу на лице тетушки.

– Низкие слухи, – сказала та брезгливо. – Тебе должно быть стыдно, что ты слушаешь.

Как ни странно, но он действительно чувствовал стыд, но не настолько, чтобы стыд этот перевесил любопытство на чаше весов.

– Если у вас есть что сказать, прошу вас, выкладывайте скорее.

– Я уверена, что ваша забота о будущем Эдлин не знает границ. – Она вежливо ждала, пока Гриффин кивнет в знак согласия. Но, не дождавшись, продолжила уже поспешнее: – Как и желание окружить ее самым лучшим.

Тетушка зыркнула на нее:

– Потому-то она и учится в лучшей академии Лондона.

Леди Клипстоун победоносно вздернула подбородок.

– Но станет ли лучшая академия нанимать бывшую воровку и дочь уголовника, находящегося в розыске, чтобы та учила впечатлительных девушек? И хотите ли вы, чтобы вашу чувствительную племянницу доверили женщине более сведущей в пороке, нежели в добродетели, востребованной в высшем свете?

Она сделала эффектную паузу, но Гриффин раздраженно посмотрел в потолок.