Жениться и обезвредить
Шрифт:
Я строго взглянул на бабку.
— А с чего же я-то, старая, крайней стала? Подумаешь, в лягушку обернула на часок… От этого небось ещё ни у кого голос не пропадал. И не смотри на меня так, участковый, не виноватая я!
— Ладно, учтём, — для виду пришлось согласиться мне. — В конце концов, Митю вы превращали не раз, меня тоже… было… Но фактов потери речи не имелось. Фома, а чего ты там, собственно, такого увидел?
Сотник растерянно пожал плечами.
— И… н-не-э по-о-о-мн…
— Понял, понял. — Поспешив заткнуть рот Заикину, я опять обернулся к Яге: — Бабуль, исключительно в целях чистого
— Переполох, что ль, вылить? — бодренько вскинулась она. — Дело нехитрое, отчего же нет-то… Чай, уж Фома Силыч нам человек не посторонний небось, поглядим — поможем, по мере умишка да мощей старческих…
Моя домохозяйка быстро достала нужные ингредиенты, напрягла Назима расплавить в миске свечной воск, усадила пострадавшего поудобнее, что-то сыпанула в печь и непонятно зачем шуганула даже не приближающуюся к ней Олёну:
— А ты, девка, под руку не лезь! Вона стой, где стоишь, а шевельнуться не думай даже. Я за тобой каждую минуту слежу, без продыху!
Никто ничего не понял, но заступаться тоже не стали, опытному специалисту сейчас слова против сказать нельзя — чародейство штука тонкая… Одна ошибка в заклинании — и прощай, боевой товарищ, мы тебя никогда не забудем, если будешь в раю, и ты нас добрым словом вспомни! Я только обратил внимание, что слова бабка напевала немножко другие, не те, что над Митькой.
Выливается беда, выжигается! Всё по слову моему пусть решается. Опрокидывайся в чан, Скорбь горючая, Уходи, тоска-печаль неминучая… Страх-страх! Отпусти душу, развяжи язык, оставь человека… И ныне и присно, с начала начал до скончания века!— А-а, вспомнил! — В горницу с восторженным воплем вломился дремавший в сенях Митя. — Ещё на тётку Матрёну жаловались возчики разные! Дескать, капустою, что она в трактир бочками катит, приличному гражданину и водку закусить невозможно — сплошное сортирное разочарование! И не я им это подсказал, а… А чего это вы тут все на меня такие серьёзные?!
Пока все присутствующие кто с чем, кому что попало под руку кинулись ловить нашего младшего сотрудника, я неторопливо обследовал ту нелепую восковую форму, которую Яга получила в результате дрогнувшей руки из-за вышеупомянутого эмоционального крика Митиной души. Более всего это походило на уродливый блин с одной дыркой чуть левее центра. Никак иначе идентифицировать это безобразие не могу, я честно пробовал.
В общем, из-за сбившегося заклинания речь к Еремееву так и не вернулась. Митька храбро заперся в бане и уже оттуда грозил утопиться в тазике, если его не простят. Баба-яга, сам сотник и стрелец Заикин бились в двери, штурмуя баньку по очереди, но всерьёз ломать собственную недвижимость моя домохозяйка позволить себе не могла. Олёна перехватила меня у ворот:
— Ох и весело вы тут живёте, люди милицейские. Ежели не прогонишь, хоть уборщицей, хоть посудомойкой, хоть кем в отделении останусь!
— У Кощея было скучнее? — улыбнулся я.
— Страшно там было, Никитушка, — мигом потускнела она, и я поспешил обнять её за плечи:
— Прости, прости, любимая… Глупая шутка получилась.
— Ладно уж, сам-то куда бежишь?
— К царю. Что-то не складывается у нас, что-то идёт наперекор логике, не могу объяснить.
— А царь сможет?
— Не уверен. Но доложить ему обязан. Не уходи со двора, — ещё раз попросил я. — Пригляди тут за всем… и за всеми.
— Слушаюсь, батюшка сыскной воевода! — Олёна лихо козырнула и, едва ли не лопаясь от смеха, строевым шагом отправилась успокаивать Ягу.
…Я шёл пешком. От стрелецкого сопровождения отказался, ощущение опасности в воздухе не витало. Хотя-а… Вот я, например, в отличие от каких-нибудь экстрасенсов, абсолютно не разбираюсь в «тонких материях». Что, кстати, мне не в плюс, но не об этом речь. Говорят, животные способны чувствовать такие колебания в атмосфере. Ну там землетрясение или наводнение — это понятно, а ещё я читал, что кошки могут видеть ауру. Наша эксперт-криминалистка тоже её видит, специфично, по-своему, только когда клиент врёт…
К чему это я? Ага, к кошкам! Так вот, за всю дорогу до царёва терема мне не встретилась ни одна кошка! Подозрительно? Да, но не факт. К делу не пришьёшь. Обычно по Лукошкину бездомные кошки разгуливают вольготно, их, как и беспородных собак, никто не ловит и не отстреливает. Ну не толпами они по улицам носятся, тоже верно, но и чтоб совсем ни одной?! Нигде! Ни в подворотне, ни на заборе, ни на крыльце, ни на подоконнике рядом с геранью — нет кошек.
Помнится, был случай, здесь по ночам Кощей кошкам головы рубил. Но это разовая акция, больше не повторялась, да и сам гражданин Бессмертный сейчас в столицу носа сунуть не посмеет — у нас отец Кондрат на боевом посту. Не знаю уж почему, но именно одного этого неуравновешенного батюшку наш главный злодей боится порой почище всей нашей опергруппы. То есть, возвращаясь к теме прежних размышлений, всё равно непонятно, почему попрятались кошки… А может, я себя просто накручиваю?
Будь что серьёзное, бабкин Вася наверняка предупредил бы…
К Гороху меня пропустили без проволочек. Двор был непривычно пуст. Не прохаживались степенные бояре, не суетились слуги, не бегали спешные гонцы, не толпились иностранные послы и гости, да, собственно, там практически вообще никого и не было, кроме стрелецкой стражи и пары чьих-то холопов.
Сам надёжа-государь спрятался от мира в малом кабинете. Охрана пропустила меня молча, лишь сострадательно покачав головами.
— Всё ещё не в себе? — спросил я, открывая дверь.
Стрельцы безмолвно возвели очи к небу, всем видом показывая: если бы! Только ещё хуже, прогрессирует активно государь, да всё не в ту сторону. В какую именно, мне стало ясно, едва вошёл. Царь Горох восседал на плоском соломенном коврике, задумчиво ровняя крохотными грабельками песчаные дорожки в деревянном ящичке компактного «сада камней». Надо полагать, очередной подарок от посланцев Страны восходящего солнца…
— Здравия желаю. — Я кивнул на сиротливый русский табурет в дальнем углу. — Присесть позволите? Как дела-то?