Жениться по приказу
Шрифт:
— А, князь Дамьери! Как я рада вас видеть! Я здесь в столице совсем недавно. Хотела прогуляться, да вот на беду забыла дорогу. Почувствовала себя плохо. Хвала моей кобыле, она завернула к вам в ворота. Вы спасли меня, иначе и не знаю, что со мной было бы.
— Вы можете идти сами? — Спросил я сухо, поддерживая госпожу в маске за руку. Она вызывала у меня почему то стойкую антипатию. Наверное, я обознался, когда в первый миг принял её за Вивьен. И голос, и походка и фигура всё может быть похожим, вот только в моей памяти первая супруга осталась нежной голубкой, чуть-чуть жеманной, но всё же не имеющей ничего общего с этой наглой льстивой притворщицей. Поэтому я даже думать не хотел о том, что будет если я когда-нибудь узнаю, кто скрывается за
— Я попробую. — Она сделала пару шагов и снова едва не упала. Пришлось помочь ей и дать руку. — Кажется, я подвернула ногу, падая с лошади. Теперь вот придётся вам помочь мне добраться до дома и вызвать доктора, если вас не затруднит. Его Величество разумеется всё вам оплатит.
— Конечно, — ответил я с виду спокойно и подал ей руку, помогая дойти до дома. Но внутри меня всё кипело. Вряд ли Марк знал об этой выходке своей новой пассии. А что будет, если Натэлия увидит меня рядом с этой женщиной, я старался не думать. Откажу этой госпоже Ла Льез в помощи и мало того, что окажусь завтра в центре сплетен и скандалов, так ещё могу встретить завтрашний день на плахе. Я слишком хорошо знал некоторые черты характера Марка. Его личная выгода всегда была ему дороже даже интересов государства. Так что я не обольщался на свой счёт. Но и эту госпожу бы отговорил. Вряд ли ей что-то светит. А быть всегда лишь подругой короля, вряд ли в интересах любой молодой женщины.
Когда мы дошли до дома, я помог госпоже Ла Льез зайти на крыльцо (она при этом говорила всякую чепуху о погоде и что-то о домике возле моря, я для вида поддерживал беседу), и уже хотел отправиться к Натэлии, когда услышал:
— Князь Дамьери, вы не могли бы вызвать доктора? Мне что-то стало хуже. — Госпожа Ла Льез оперлась на меня и положила голову мне на плечо, так что я едва не отворачивался — запах её духов не давал дышать.
— Разумеется, я сейчас отправлю слугу за доктором. — Я не очень вежливо передал её на руки подошедшей экономке и вышел, досадуя на эту несносную женщину. Когда вернулся через десять минут, госпожа Ла Льез лежала на кушетке в гостиной. Рядом с ней стоял флакон нюхательных солей.
— Князь, — капризным голосом начала она, — простите мне мою фамильярность, но мне было так одиноко. Я попросила вашу жену спуститься сюда и скрасить мне одиночество, а она передала, что у неё болит голова и она не может спуститься. Разве у вас такая необщительная жена? А говорят она совсем не знает высшего света и никогда не была в столице.
— Вот и спрашивайте того, кто вам говорит, — я ответил, наверное, слишком грубо, но иначе не мог. Хотел кинуться к Натэлии, но зачем-то понадобился Марку. Он вызвал меня через кристалл. Я сказал ему, что его подруга у меня. Его Величество разумеется пообещал забрать её. Но я так понял, что это не такое уж срочное дело и он вовсе не против, чтобы она пока пожила у меня. Я, конечно, был против, но кто бы меня слушал. А потом пришёл доктор… Когда наконец я смог добраться до комнаты Натэлии, был уже поздний вечер. К ужину она не вышла, отказалась, сославшись на головную боль. А будить её вечером я не стал. Завтра я обязательно всё объясню.
Натэлия
Увидев, как мой супруг ведёт под руку эту госпожу в маске, мне стало, на мгновенье дурно, но ещё хуже мне стало, когда он вежливо помог ей зайти в дом и закрыл за собой дверь. Я слышала как внизу суетятся слуги, слышала её капризный визгливый голос (а может только мне он казался таким). Наверное, мой супруг был от него без ума, как, впрочем, и от всего другого в этой женщине. Но у меня разболелась голова. Казалось, что этот голос теперь будет преследовать меня в кошмарах. Теперь я готова была поверить, что он двоеженец. Принц Вильгельм по сравнению с ним казался просто прекрасным рыцарем из легенд. Я досадовала на себя, что позволила себе поверить мужу, позволила увлечься человеком без моральных принципов, без чести и совести.
Допустим, он действительно думал, что его первая жена умерла. Но теперь то он женат второй раз и прежде чем затевать этот фарс, мог бы всё честно объяснить. Зачем нужны были все эти уроки танцев и закаты в горах? Я не знала, на кого злилась больше — на себя или всё-таки на него. Всё-таки мой супруг ничего мне не обещал. Может быть, у него такая манера общения. Это я виновата, я увлеклась…
Постояла немного у окна, задумчиво глядя в идеальной красоты сад и подумала, что я зачем то оправдываю его абсолютно возмутительное поведение. А завтра ведь пойдут слухи, один другого интереснее. И докатятся ведь и до принца. Об этом почему то было тяжело думать. Поэтому я отвернулась от окна и села на кровать. Выходить к ужину не было никакого желания. Встречаться с этой госпожой в маске — тем более.
Я села читать книгу и, наверное, увлеклась, потому что услышала стук в дверь, только когда он настойчиво повторился.
— Да. Войдите.
Вошла служанка.
— Княгиня Дамьери, вас просит спуститься в гостиную госпожа Ла Льез. — Ага. То есть даже не мой супруг, которому, наверное, стыдно, а эта подруга короля.
— Передайте, что я не приду. У меня болит голова. И поужинаю в своей комнате.
— Хорошо, госпожа. — Служанка поклонилась и закрыла дверь.
А я поняла, что больше так не могу. В особняке мне было душно. Представлять как князь там сидит с этой госпожой там внизу, разговаривает, может быть, даже обсуждает те легенды, которые обсуждал со мной. Нет. Это было невыносимо. Оставаться здесь с ними, закрывать глаза на то, что происходит, это значит не уважать себя. Я дождалась ужина и начала медленно собирать вещи. Уеду утром, затемно, пока супруг ещё спит. Вернусь в имение, к Адели и забуду всё это, как страшный сон. И впредь никогда не буду такой доверчивой.
Ночью я почти не сомкнула глаз. А стоило задремать, как во сне мне являлась подруга короля в маске и я тут же открывала глаза. А утром встала в шесть, позвала служанку и приказала закладывать экипаж. Предупредив, чтобы не беспокоили князя. Садясь в экипаж в такую рань, чувствовала себя едва ли не вором. Хотя я ведь ничего плохого не сделала и меня это никак не должно касаться. Пусть мучается князь. Я чиста перед своей совестью.
Когда экипаж тронулся, мне стало одновременно и смешно и грустно. Я снова убегала из этого особняка и снова вынужденно, не прошло ещё и месяца. И опять впопыхах, не взяв денег. Но на этот раз про еду я не забыла, да и осенняя погода радовала своими необычно тёплыми деньками. Уж в этот то раз князю некогда будет меня догонять. Он слишком занят другими проблемами. Даже мелькнула мысль не пользоваться больше его деньгами. Возможно, я смогу попробовать заработать, например, набирая учеников. Пусть немного, но я стану финансово независимой. А там, возможно, и накуплю денег чтобы откупиться по брачному договору.
Конечно, мне это казалось маловыполнимым, но мало ли. Должна же быть какая то мечта, к которой нужно стремиться. Я боялась себе признаться, что жизнь с недавнего времени стала казаться слишком уж беспросветной. Но ничего. Сейчас я приеду. Меня встретит Адели и снова всё будет по прежнему. При мысли о сестре стало теплее на душе.
Но всю дорогу до горного имения я мечтала, что меня догонит князь, но его не было. И я чувствовала странное разочарование. Без него такая длинная дорога казалась скучная, а жизнь, боюсь, что пустой.
Имение встретило меня смехом Адели и искренней радостью няни. Я снова дома. И пусть князь там радуется своей таинственной незнакомке. У меня есть то, чего нет у него — чистая совесть.
Фердинанд
И почему с утра у меня было такое ощущение, что случилось что-то непоправимое? Я спал плохо. И тревожили меня вовсе не мысли о госпоже Ла Льез, а о Натэлии. Казалось, что я совершаю какую-то ошибку. С утра, едва рассвело, встал и хотел направиться к Натэлии, поговорить, когда меня вызвал Его Величество.