Жениться по приказу
Шрифт:
Вскочил на лошадь, пришпорил её и понёсся в сторону горного имения. Конечно, на этом жеребце я не догоню экипаж даже возле самого имения. Но, возможно успею… Что успею, понять и сам не мог. Опасность была не ясной, я сам не знал, чего боюсь. А может быть и ревную. Вдруг принц успеет к оскорблённой и обиженной Натэлии раньше меня. Слухи ведь уже наверняка пошли. И о том, что князь Дамьери, любимчик короля привёл домой таинственную незнакомку при живой то жене и о том, что наутро его супруга сбежала из дома, а незнакомка осталась.
Я молча кусал губы. Только сейчас подумал о том, что наделал. Куда не кинь — везде засада. Слухи это полбеды. Вот то, что бросил Натэлию — это плохо и то, что она вряд ли мне это простит — ещё хуже. Совсем плохо то, что Марк вроде бы ничего не сказал про свою новую пассию. Но я был уверен — он мне припомнит то, что я бросил её дома одну. Хотя это его подруга, драги его дери!
К трактиру, тому самому, в котором мы ночевали с Натэлией добрался только к утру следующего дня. Мда. Это, конечно, не мой Арлеан. Несмотря на то, что я выжимал из этой лошади всё, что возможно, вряд ли по скорости я сильно обгонял экипаж. Всё таки в экипаже были кони из моей конюшни, а я плохих не держу.
Оставаться на отдых не стал. Попросил только сменить лошадь. Хвала Небесам, здесь была достаточно неплохая кобыла. Не Снежка, конечно, Натэлии, но тоже неплохая. Я сам не мог понять, что заставляло меня ехать так, будто за нами была погоня. Но все мысли оставил на потом. Сейчас главное найти и всё объяснить, рассказать, попросить прощение и увериться, что ей не угрожает опасность… или принц.
Когда до имения оставалось пару лиг, меня накрыло. Сначала я не понял, что случилось, а когда понял, пришпорил лошадь как сумасшедший. Сначала заболела голова так, что потемнело в глазах, сильно, как будто я ударился до крови, как будто падал с лошади. Потом… Потом из глаз полетели искры а всё тело как будто пронзила сильная боль такая, что я едва не выпустил поводья из рук. Болела казалось каждая клеточка тела. Но, драги! Я то был здоров и ехал к имению по дороги. Я не падал с лошади. А значит… Значит это боль Натэлии. Я почти ослеп и оглох от боли, но пришпоривал лошадь, понукая её изо всех сил. Небо, только бы успеть!
В имение влетел, едва насмерть не загнав лошадь. Няня с сестрой Натэлии играли в саду.
— Где Натэлия? — Я подлетел к ним, не спешиваясь, напоминая, наверное, ураган. Девочка испугалась, завизжала и спряталась за няню. Та укоризненно на меня посмотрела, но всё же ответила, видя, как я едва не приплясываю от нетерпения:
— Госпожа сказала, что прогуляется в горы.
Драги! Только не на ту тропинку! Шансов найти её там живой почти не было. Боль всё разламывала тело, но стала чуть менее интенсивной, а, может, это я привык.
— Срочно пошлите за лекарем. — Я уже развернул лошадь, когда, подумав, добавил. — Нет, лучше пусть возьмёт двоих человек, экипаж и ждёт меня у подножия гор. И скажите срочно. Я заплачу любые деньги!
— Что-то с хозяйкой? — Няня изменилась в лице и побледнела. Я увидел, как сильно она переживает за Натэлию. Ничего странного. Моя жена умела расположить простых людей к себе.
— Некогда говорить. Срочно пошлите за лекарем, — бросил я.
Я пустил лошадь вскачь, считая минуты до подножия гор. В том, что случилась беда, я даже не сомневался. Главное — успеть помочь, главное чтобы не было слишком поздно. Холодный пот прошиб меня уже на подъезде к горам. Вдруг в подробностях, до мельчайших деталей вспомнилась гибель Вивьен. И отчётливое осознание, что смерть Натэлии я вряд ли переживу. Всё было куда сильнее и куда глубже, чем я думал. Я влюбился уже не как мальчишка, но как человек, которому некуда идти и который сам не понимал бездну своего одиночества, пока не появилась она.
Я не сомневался уже, что трагедия, которая случилась с Натэлией — это происки того самого таинственного убийцы, но вот, то что это покушение было один в один похоже на то, что случилось с Вивьен десять лет назад, пугало. Кто помнил о той трагедии? А кто знал? У меня не было ответа.
К подножию я прискакал, едва способный соображать от боли, и бросился искать Натэлию. Её не было внизу. Неужели она отправилась одна по той тропинке, на которой мы были вдвоём? Драги! Я же просил её никогда не ездить туда одной. Быстро пустил лошадь вверх. Но она заупрямилась. Конечно, это не мой Арлеан. Я пришпорил её, но видимо, сил идти дальше, у неё не было. Драги дери! Я отправлюсь туда пешком! Соскочил с лошади и бросился вперёд по тропинке. Она петляла и петляла, поднимаясь вверх и вверх. Я надеялся за следующим поворотом встретить Натэлию, но её всё не было и не было. Драги! Что же она забралась так далеко!
Вдруг из-за следующего поворота мне навстречу вышла Снежка.
— Где твоя хозяйка? Что с ней?
Я не верил, что лошадь меня поймёт, но кто его знает. Ухватил её за повод и развернул обратно. Она медленно пошла вперёд, словно понимая, чего я хочу, я за ней. За очередным (которым по счёту?) поворотом я, наконец, увидел Натэлию. Она лежала на каменной террасе, каким-то чудом не упав в пропасть. А тропинка та, по которой мы ездили, обрывалась прямо возле неё. Она просто перестала существовать, заваленная камнями. Такое ощущение, что разрушился сам горный склон. И теперь закатами можно любоваться только отсюда.
Я бросился к Натэлии. Приложил ухо к груди. Она была жива. Хвала Небесам! Но без сознания. И я не мог сказать, насколько серьёзны повреждения. На виске и на лбу запеклась кровь. Видимо, камень попал ей в голову. Как то уж слишком подозрительно метко. Никто не заподозрит, что камень, скорее всего был кем то кинут, как и обвал, которые не случались в этих местах вообще никогда. Платье было всё в пыли, подол разорван, но крови вроде больше не было видно. Поднять её слишком рискованно, но оставить здесь и звать лекаря… А что он сможет? Тропинка то всё равно очень узкая. Думаю, что по задумке Натэлия должна была либо попасть под обвал, либо свалиться со скалы и свернуть себе шею. И в том и в том случае она была бы мертва. Я содрогнулся, подумав об этом. Но она выжила, каким то чудом. И теперь против этого убийцы у нас есть неоспоримые улики. Одна его жертва осталась жива. И я сделаю всё, чтобы больше никто не погиб.
Я осторожно поднял Натэлию, положил на Снежку и медленно повёл лошадь в поводу. Иногда, когда копыто неосторожно наступало на камень, Натэлия стонала. Мне показалось, что прошла целая вечность, чем мы наконец то спустились с этой драговой тропинки. Внизу нас уже ждал лекарь и экипаж. Я приказал сначала сделать всё возможное, чтобы помочь моей супруге и потом уже везти её в имение.
Натэлия
Я открыла глаза и осмотрелась. Перед глазами всё плыло. Когда пришла в себя — увидела, что лежу на кровати в своей комнате. Странно. Я чётко помню, как вернувшись из столицы, бросилась к своей Снежке и направила её к той тропинке в горах, которую мне показывал князь. Ну и что что он просил меня не ездить туда одной. Мне было всё равно. Обидно и ещё одиноко. К тому же я не верила, что со мной может случиться что то плохое. Как оказалось зря. Вспомнила, как услышала звук обвала. Повернула Снежку назад и голову вдруг пронзила сильная боль. Было ощущение, что кто-то ударил меня камнем по голове, именно ударил, потому что обвал не успел бы меня догнать. Потом я смутно помню, что кто-то стащил меня с лошади, а ещё грохот камнепада, заглушивший все остальные звуки, и боль.
И вот боли то сейчас как раз не было. И это казалось странным. Кто вообще мог меня там найти и привезти домой? Я попыталась пошевелиться. Тело слушалось, правда плохо.
— Лежите. Вам нельзя двигаться, лекарь запретил. — Услышала я женский голос. Повернула голову. Рядом с моей кроватью в кресле сидела девушка в простом платье, наверное, сиделка.
— А долго ещё нельзя? Я вроде бы неплохо себя чувствую, — ответила.
— По этому поводу никаких указаний не было. Вот придёт лекарь, и сами у него спросите.