Женщина Габриэля
Шрифт:
— Желание — часть всех нас, мадемуазель.
Горло Виктории необъяснимо сжалось.
— Вы не похожи на человека… страдающего… этими желаниями.
Сожаление, промелькнувшее на его лице, утонуло в черных глубинах зрачков.
— Считается, что желание не приносит страданий.
Но оно причиняло страдание ему, неожиданно поняла Виктория.
Этот мужчина боролся со своими потребностями так же, как она боролась со своими. Боялся хотеть, не в силах остановить как страх, так и желание.
— Вы за этим пришли сегодня
Глубоко в её влагалище забился пульс: один раз, второй, третий… синхронно ему забился пульс в его щеке: один раз, второй, третий…
— Как далеко вы намерены зайти в этой игре, мадемуазель? — спросил он неожиданно резким голосом.
— Это не игра, когда женщина отдаёт свою девственность мужчине, — прерывистым голосом ответила Виктория.
— Что, если я хочу больше, чем ваша девственность?
Свободные пряди волос покрывали его голову, словно серебристый ореол.
Она поняла, где раньше видела этого человека: она видела это сходство в витражах.
У него было лицо ангела.
Ангела, который в одной руке нёс спасение, в другой — погибель.
Слезы защипали ей глаза.
— Это — всё, что у меня есть.
— Вы видели мужчин с женщинами.
Картины, которые наблюдала Виктория в течение последних шести месяцев — от поспешных совокуплений до открытых и откровенных лапаний — отражались в его глазах.
— Да, — ответила она.
Нет ничего, чего бы она ни видела за эти шесть месяцев.
— Тогда вы знаете, что есть много способов, которыми мужчины хотят женщин.
Жар и холод пробежали по спине Виктории.
В самом деле, до грубости откровенный разговор.
— Да.
— Вы когда-либо ублажали мужчину губами и языком, мадемуазель?
Тёплое дыхание, ласкающее её кожу, внезапно стало ледяным, контрастируя с обжигающим жаром, растекающимся вниз по шее и груди.
— Нет.
Свет и тень заиграли в его глазах.
— Но вы бы сделали это… для меня?
Виктория боролась с запретами, окружавшими её всю жизнь.
— Да.
Только этой ночью…
С этим мужчиной…
— Вы говорите по-французски?
— Un petit peu, — призналась она. — Немного.
Достаточно, чтобы преподавать грамматику детям. Но ему вряд ли захочется знать о её предыдущей профессии. После этой ночи они, скорей всего, никогда встретятся вновь.
Металлические шпильки, зажатые в правой ладони, впивались в руку.
— У французов есть выражение — emp'etarder, — сказал он, мраморная кожа пылала, словно нагретый свечой алебастр. — Знакомо ли оно вам?
— Petarader означает… иметь неприятные последствия, — произнесла Виктория дрожащим голосом.
Груди набухли. Соски отвердели.
— Emp'etarder — антоним, — пробормотал он, изучая её реакцию. — Оно используется чисто в сексуальном контексте и означает «принимать что-либо через задний проход».
Через… задний проход.
Дыхание Виктории прервалось.
Её понимание отразилось в его расширенных зрачках.
— Вы бы предоставили мне туда доступ, мадемуазель? — намеренно и вызывающе спросил он. — Вы бы разделили со мной своё тело… любым способом, каким бы я ни попросил?
Инстинктивной реакцией Виктории было отпрянуть.
Нет.
Темнота его пристального взгляда не позволила бы ей отшатнуться.
— Да. Если это то, чего вы желаете.
— Но вы бы получили удовольствие от овладения вами таким способом?
— Я… — Не знаю. Виктория сглотнула; груди качнулись в такт движению; груди, к которым он ещё должен был прикоснуться. — Удовольствие всегда предпочтительнее боли.
— Во всяком удовольствии всегда есть боль, мадемуазель, — сказал он удивительно отстранённым голосом. — Французы иногда называют оргазм la petite mort, маленькая смерть. Вы бы разделили вашу боль… так же, как и удовольствие?
Маленькая смерть…
На улицах Лондона нет маленькой смерти; каждая из них — окончательная.
— Я попытаюсь, — ответила она.
— Вы бы позволили мне держать [10] вас, когда наши тела будут истекать потом, а запах секса наполнит наши легкие, — сказал он, скорее как утверждение, а не вопрос.
От его слов по телу пробежали электрические разряды.
— Никто никогда не держал меня в объятиях, — непроизвольно призналась Виктория. Ничейный ребенок…
Но Виктория не хотела думать об этом. Не сегодня вечером.
— Но вы позволите мне держать вас, — упорствовал он.
10
Это слово также имеет своим значением «обладать, владеть, иметь».
Истекающие потом. Запах секса, заполняющий их легкие.
Она глубоко вздохнула, чувствуя запах слабого чистого мужского аромата, присущего ему.
— Да.
Виктория позволила бы ему держать её.
— И держали бы меня.
Пустота в его глазах сжала её сердце. Он не верил в то, что женщина захочет держать его в своих объятиях.
Или возможно он не верил в то, что шлюха захочет держать его.
— Да, — сказала Виктория.
— Потому что я дам вам две тысячи фунтов, — подталкивал он.