Женщина-кошка
Шрифт:
Она не знала, почему, но нутром чувствовала, что Офелия знает все ответы на ее вопросы, знает как ей помочь и обязательно поможет.
Но Офелия не торопилась отвечать. Она просто широко раскрыла дверь, и Пейшенс ничего не оставалось, как войти в дом.
Офелия провела Пейшенс в свою библиотеку – громадное двухэтажное помещение с галереей по периметру, все стены которой занимали книжные полки, уставленные книгами и в промежутках увешанные какими-то дикарскими масками. Она поднялась по ступенькам на галерею, подошла к одной из полок и вытащила толстенный том в твердом переплете. На обложке тиснеными
– Это богиня Баст.
Миднайт прыгнула на стол и наступила лапой на иллюстрацию. Пейшенс не могла не заметить, что Миднайт очень похожа на кошку, изображенную в книге. Офелия рукой отодвинула животное в сторону и перевернула страницу.
– Кошки породы Мау священны, они посвящены богине Баст, – сказала Офелия. – Они – ее посланники, ее гонцы.
Пейшенс провела пальцем по одному из иероглифов.
– Эту книгу вы написали?
– Целых двадцать лет я была профессором египтологии... пока мне не отказали в кафедре. – Губы Офелии искривились в усмешке. – Увы, у нас везде правят мужчины, и академия – не исключение.– Она обернулась и посмотрела на скульптуру богини Баст. – Баст – существо исключительное, – продолжила она. – Это богиня луны и солнца. Она олицетворяет собой двойственность женской природы. Покорность и вместе с тем агрессивность. Заботливость и свирепость.
– Да, но... – Пейшенс сглотнула слюну. Ей почему-то расхотелось задавать свой вопрос. Но она пересилила себя. – Но какое все это имеет отношение ко мне?
Острый взгляд Офелии так и впился в лицо Пейшенс.
– Ты помнишь, что случилось ночью?
– Нет, не помню, – быстро ответила девушка и попятилась к перилам.
– Хочешь, расскажу? – спросила Офелия.
Сердце Пейшенс заколотилось в груди так, что чуть не выскочило.
– Да, – прошептала она чуть слышно.
Офелия удовлетворенно кивнула головой.
– Ты умерла, – просто сказала она.
– Что?! – закричала Пейшенс. – Как умерла?! Ничего я не умирала! Вот я сейчас стою здесь, я живая!
Она попятилась еще и уперлась спиной в перила.
Офелия покачала головой.
– Вы с ума сошли! – кричала Пейшенс. – Вы просто старая сумасшедшая кошка! – Это неправда, неправда! – все существо Пейшенс протестовало против этой дикой мысли – Этого не может быть!
Офелия мягко и вместе с тем крепко взяла девушку за обе руки и глубоко заглянула ей в глаза.
– Ты умерла. Но... родилась снова. Считай, что воскресла.
– Вы с ума...
– Богиня воскресила тебя! Богиня Баст послала тебе Мау, и та вернула тебя к жизни – преображенной!
Жуткий страх охватил Пейшенс. Она повернулась и увидела Миднайт, которая, не мигая, таращила на нее свои мудрые золотистые глаза; и тут что-то толкнулось, что-то зашевелилось где-то в отдаленном уголке ее сознания. Да-да, что-то связанное с водой, волна, огромная волна, которая обрушилась на нее, которая накрыла ее с головой в ту ночь, на фабрике Хедара. Ну да, она ведь тонула...
В следующее мгновение резким движением Офелия толкнула девушку, та перевернулась через перила и полетела вниз.
Сначала Пейшенс страшно испугалась, но всего лишь на миг; она, сама не зная как, ловко перевернулась в воздухе и пружинисто приземлилась на обе ноги. Сердито заворчав, словно кошка, девушка мгновенно сгруппировалась и приняла боевую стойку.
– Это Миднайт спасла тебя тогда, – громко, так чтоб было слышно, сказала сверху Офелия.
Словно вспышка, пронеслось в сознании Пейшенс воспоминание – да, Миднайт, это была она, это она вдохнула жизнь в ее мертвое тело в ту страшную ночь.
В эту минуту ярость покинула Пейшенс, словно вытекла куда-то. Она была так ошеломлена воспоминанием, что опустилась на пол, встав на все четыре конечности.
– Теперь ты не одинока, дитя мое, – сказала Офелия, и голос ее звучал уже гораздо мягче. – Они и других спасали прежде. Смотри.
Она сбросила вниз стопку бумаг, они разлетелись в стороны и опускались, как снежные хлопья, и падали на пол с тихим шелестом вокруг девушки. Это были страницы какой-то книги: иллюстрации, фотографии, рисунки. Пока Пейшенс подбирала и разглядывала их, Офелия спустилась вниз и подошла к ней.
– Ты – женщина, но теперь ты в то же самое время и кошка. Ты Женщина-Кошка. Теперь для тебя каждый предмет виден гораздо, гораздо отчетливее, чем раньше, каждый запах ощущается гуще, каждый звук звучит неизмеримо богаче; все твои чувства обострены до крайности. Твоя независимость, твоя свобода не имеет границ, твоя уверенность в себе абсолютна, твои реакции и рефлексы обладают нечеловеческой силой.
Пейшенс слушала эти слова и понимала, что все это – чистейшая правда. Она снова посмотрела на разбросанные листки на полу. На одном из них было акварельное изображение азиатской женщины-кошки. На другом – маска кошачьей морды. На третьем – нерезкая фотография женщины в плотно облегающем тело маскарадном наряде в образе кошки. Пейшенс вспомнила, что читала про нее в газете – ее звали Селена Кайл.
Офелия схватила со стола маску. Маска была удивительно красива и слегка страшновата своей необычной свирепостью.
– И что мне теперь делать? – спросила Пейшенс. – Ведь я больше не Пейшенс...
– Нет, ты именно Пейшенс! – резко оборвала ее Офелия. – И ты остаешься женщиной, но теперь ты Женщина-Кошка, ты – и женщина, и кошка. Вас теперь двое в одном лице. – Она протянула ей маску. – Возьми это, дитя мое. Всю свою жизнь ты провела в клетке. Теперь, принимая себя такой, какая ты есть на самом деле, всю себя целиком, без остатка... ты станешь по-настоящему свободна...
Пейшенс сидела на полу своей квартиры и лихорадочно трудилась. Воспоминания о той ночи, когда она умерла, погибла, когда ее – прежней Пейшенс – не стало, быстро сменяли одно другое, и теперь она ощущала сильное желание, нет, скорее потребность, выплеснуть переполняющую ее энергию... в хоть какую-нибудь работу. И вот сейчас она трудилась над ожерельем, тем самым колье с бриллиантовыми коготками, коготками, сделанными из алмаза, самого твердого материала в мире. О, как нужны ей были теперь эти острые алмазные когти – и она выковыривала их один за другим и вставляла в пальцы своих кожаных перчаток.