Женщина может все. Байки психологинь
Шрифт:
Косметикой Даша не пользовалась. Это придавало ее круглому курносому лицу с приоткрытыми по-детски губами прелесть особой беззащитности. Волосы у нее были нарочито гладко зачесаны, как будто в наказание за их своеволие и распущенность. Одета Даша была в какие-то неяркие, просторные, довольно поношенные и недорогие одежды.
Даша осторожно пожаловалась на мать, потом косвенно упрекнула отца и, наконец, рассказала о произошедшей вчера в семье ссоре, которая закончилась вызовом «скорой помощи» – для отца, сердечника со стажем. Веселая и разгоряченная Даша пришла из магазина с полными сумками
Кажется, Тамара знала родственников всех жителей города до третьего колена, но своей семьей интересовалась мало. Дочку и мужа Тамара на свои вечерние выходы старалась с собой не брать: они были не под стать ей. Муж молчаливый, не компанейский, а дочь, рядом с отполированной и одетой по последнему писку моды мамой, и вовсе заморыш. «Какая-то ты у меня неудачная получилась!» – часто сетовала Тамара.
Вчера она встретила Дашу с маской из акульих клыков на лице, в дорогом халате и с еще не высохшим маникюром.
Причиной для ссоры стала очередная пара колготок, которые Даша вынула из сумки с продуктами.
– Ну, слушай, девочка, на твоих колготках разоришься! Надо как-то поаккуратней ходить... Старенькие подштопывать...
Дашу чрезвычайно обижали такие замечания. Брюки она носить не решалась из-за полноты, а колготки и так штопались и клеились, сколько можно было, но всему же есть предел...
– Папа дал мне денег на колготки.
– Папа себе на таблетки скоро не сможет заработать, а ты хочешь, чтобы он экономил и на них, откладывая на колготки для любимой дочки?
Конечно, если разговаривающие выбирают самые больные места для уколов, добром такая беседа не закончится.
Даша плакала от обиды, Тамара кипела от возмущения. А пришедший с работы и вынужденный присоединиться к ним Игорь стал оседать и корчиться уже из-за полного бессилия что-то изменить. «Скорой» было не избежать.
Даша уверяла меня, что ссоры могут свести отца в могилу, но не знала, как поступать и куда двигаться. Она чувствовала себя виноватой в том, что не может мирно жить одновременно с отцом и матерью, понимала, что отец странным образом, но все же привязан к своей жене. Но Даша боялась уйти из дома именно потому, что тогда отец уж точно останется один, и в нужную минуту ему просто никто не поможет.
– Мама никогда меня не любила. Она думала, что родится красивая умная девочка. А получилась я.
– А ты ее любишь?
– Иногда мне ее жалко. Но чаще я думаю, что у нее плохой от природы характер и она не может с ним справиться. Так родные матери не поступают.
Даша была поздним ребенком. Игорю сейчас было уже под шестьдесят. Он дорабатывал в «Стройпроекте» до пенсии. Авторитетный специалист, пользовался большим уважением на работе, а дома он был человеком мягким, уступчивым, неконфликтным, словом «подкаблучником». Это он придумывал и развивал теорию о сложном характере своей супруги, которая поразила его в свое время, да и до сих пор поражала неуемной энергией, бесконечными
К дочке Игорь тоже был сильно привязан и сочувственно относился ко всем ее проблемам. В конфликтах своих женщин он старался занимать примиряющую, справедливую, с его точки зрения, позицию и таким образом никогда не мог защитить дочь от Тамариного гнева. Даша пыталась противостоять матери, но у нее не всегда хватало сил, и после ссор она подолгу плакала.
Кстати, папа и дочь были очень похожи: по сравнению с мамой крупные, круглолицые, «рыжие». «Клоуны!» – ядовито шутила Тамара. Это я узнала потом.
Но тогда я сказала:
– Вам, Даша, нужно день и ночь думать о самостоятельной жизни. Искать работу, думать, как отделиться от родителей.
– Конечно, когда я вырасту, я буду жить отдельно, но теперь я боюсь за папу. После каждого скандала ему вызывают врача!
– Папа меньше будет подвергаться агрессии, если вы станете жить отдельно.
Глядя на Дашину задавленность, трудно было себе представить, что она наберется решимости на самостоятельную жизнь. Если честно, то я и сама не знала, что делать. И я попросила ее прийти в следующий раз с отцом.
II
Последний год крутился вокруг их семьи еще один «юноша» – мужичок средних лет. Звали его Антоном, и, конечно, поговаривали, что у них с Тамарой романчик, но, кажется, зря. Почти двадцать лет разницы плюс Тамарина спесь – серьезные препятствия для адюльтера. Антон любил выпить и погулять, но входил в ту пору, когда хотелось уже дома и спокойствия, создавать которые не было у него таланта. Он и пасся постоянно в доме Игоря и Тамары в свободное от работы таксистом время. У Тамары было к нему что-то вроде нереализованного материнского инстинкта: она называла его бедным, любила покормить и подарить что-то мелкое, вроде рубашки или портсигара. А он ее всегда был готов подвезти на своей машине куда угодно.
По отношению к Даше Антон пытался играть роль старшего брата-визитера. Он чувствовал свое явное превосходство, которое, впрочем, целиком держалось на Тамариной к нему симпатии. Вот была бы Даша хоть сколько-нибудь полезным юношей, как бы хорошо они жили.
На этот раз, как нельзя кстати, Антон привез Даше газету с объявлением о работе. Ангажировали в официантки в Грецию на летний период, за 400—500 долларов зарплаты. Даша очень обрадовалась и даже подумала, что напрасно она недолюбливала Антона, все-таки он к ней неплохо относится. Когда сердце девушки жаждет любви, оно готово найти ее везде, где ни попадя. Только там ее, как правило, нет.
А Тамара великодушно предложила ей выпить вместе с ними «за успех предприятия»! Глаза Даши сияли от счастья. Ей уже было стыдно за то, что час назад она сидела у меня и жаловалась на жизнь и на мать.
И на следующий день она пришла ко мне рассказать, как все переменилось к лучшему после того, как она посидела у меня и успокоилась. Закомплексованные девочки во всех проявлениях зла видят свою вину, и все стараются-стараются-стараются быть достаточно хорошими, чтобы стать хоть немного более счастливыми.