Женщина – не человек
Шрифт:
К тому же в кишлаке невесту к дому жениха привозили на «москвиче», «жигулях», а то и вовсе на телеге. Но семья Карима постаралась, договорилась с председателем сельсовета, чтобы он выделил им свою «Волгу». Тот, конечно, в жизни на это не согласился бы, но отец жениха нажал на его чувство самолюбия. Что подумают о конгуратах чванливые найманы, если они приедут за их невестой на задрипанном «москвиче», либо заурядных «жигулях»? Вопрос сразу решился. Карим Орипов привёз невесту из Намангана на шикарной «Волге».
Вдруг из-за поворота, где, видимо, находился какой-то маленький
Его юный хозяин упал спиной на дно, застеленное соломой, а рукой ухватился за один край повозки. В итоге, ишаку удалось то, что не получалось у ребятни. Обогнав все машины, он свернул в другой переулок. А на том конце улицы паслись бараны. Увидев мчащуюся на них повозку, бараны отпрянули в сторону. Но обошлось без жертв. Ребятня была в полном восторге, часть мальчишек кинулась за ишаком. За ними следом побежали и двое мужчин, чтоб ненароком не случилось какой беды. С ишака-то какой спрос?
А «Волга» лихо притормозила перед белой дорожкой, которая вела к дому, где собралось особенно много народу. Карим первым вышел из машины и поднял вверх руку. Получился жест почти, как у партийных вождей, которые, стоя на высокой трибуне, приветствуют свой народ во время праздничных демонстраций. Придерживая одной рукой фату, а кончиками пальцев другой руки приподняв подол, чтоб платье не запачкалось в пыли, следом за ним появилась невеста.
Короткая летняя ночь.
Никогда прежде не бывавшая в кишлаке, Малика с отчаянием смотрела на глинобитные потрескавшиеся стены домов, пасущихся в конце улицы баранов, поднятую ишаком пыль, и на возбуждённую толпу, которая разглядывала её с нескрываемым интересом. Девушку не покидало странное ощущение, как будто она вдруг оказалась в средневековье. На фоне Учкудука столь нелюбимый ею Наманган показался Малике культурным и современным городом. Опустив голову, невеста тайком утирала под фатой слёзы. Она просто не знала, что пройдёт всего пару лет, и её сегодняшнее ощущение во сто крат усилится. Потому что кишлак – не город. Это вообще другая вселенная. Вселенная, затерянная в песках.
Единственное, что напоминало в Учкудуке о существовании цивилизованного мира, так это коллега дяди Малики – тот самый оператор с камерой по имени Юрий. Едва свадебный кортеж остановился напротив дома жениха, он выскочил из машины и, отступив немного назад, тут же начал снимать. Карим поправил галстук, расправил плечи и заулыбался на камеру. А его невеста шла, опустив глаза. Один только раз оператор успел запечатлеть её взгляд. Но это потому, что Малика не была готова к съёмкам. Этот взгляд, полный отчаяния и ужаса, как на грех попал в кадр.
На следующий день родственники Карима и некоторые их гости стали просматривать эту кассету на видеомагнитофоне.
О том, что ишака можно запросто встретить на улицах провинциального Намангана, дядя невесты умолчал. У родственников жениха не было иного выхода, как тоже подхватить эту шутку. Но неприятный осадок на душе остался. Карим потом не раз припоминал жене, что она его опозорила перед роднёй. Хотя, казалось бы, парень мог понять, что это для него тут всё родное и не вызывает удивления. А бедная невеста не могла отделаться от ощущения, будто она попала на другую вселенную, где действуют странные и даже дикие законы.
В этом повторно Малике пришлось убедиться уже на следующее утро. Когда они только приехали в Учкудук, им навстречу вышла пожилая женщина с пронизывающим взглядом чёрных глаз. Карим уважительно с ней поздоровался, а его невеста замешкалась. Точнее, Малика засмотрелась на незнакомку. В ней чувствовались властность, полная уверенность в себе, а её взгляд прямо-таки завораживал.
Вспотевший при мысли, что янга – старшая женщина в их роду, а ею была жена старшего брата его отца, подумает, что шахар келини, или городская невестка, её не уважает, Карим ущипнул свою невесту за локоть. Конечно, если бы не толпа народу, собравшаяся перед их домом, он бы, не раздумывая, взял невесту за шиворот и так наклонил её голову, что она ещё долго не смогла бы разогнуться! Потому что для узбека из сельской местности мнение родственников и соседей всегда имеет приоритетное значение. А жена? Жена перетерпит! Но в данной ситуации Карим был вынужден хоть в какой-то мере соблюдать приличия.
Малика удивлённо посмотрела на Карима, пытаясь понять, что он от неё хочет. В чёрных глазах жениха заполыхала ярость. Он ущипнул непонятливую невесту повторно и указал взглядом в сторону янги. Девушка покраснела и склонилась в поклоне. Для воспитанной в любви и ласке Малики этот обычай, о котором ей рассказывали тётушки накануне свадьбы, казался унизительным. Однако делать нечего. Как известно, «в чужой монастырь со своим уставом не ходят». Малика сделала то, что от неё требовали обычаи предков.
К сожалению, её жених захотел выслужиться перед родственницей, или же он посчитал, что его невесте требуется загладить свою вину перед янгой, потому что Карим опять больно ущипнул Малику чуть ниже локтя, давая понять, что девушке нужно поклониться ещё раз.
Сдерживая слёзы на глазах, Малика поклонилась. Похоже, женщина осталась довольна. Величавой походкой она подошла к невесте, откинула с её лица фату и поцеловала в лоб. Затем, придерживая девушку за локоть (на беду Малики, тот самый несчастный локоть, за который её трижды щипал Карим), янга повела её во двор.