Женщина не моих снов
Шрифт:
– Я уважаю твое решение, Брайан. И хочу тебя уведомить, что я готов сколько угодно помогать тебе в денежном плане. Ты знаешь, что у меня есть такая возможность. Разумеется, я не буду разубеждать тебя, если ты решишь работать. Но если твоя учеба пострадает из-за работы – пеняй на себя.
– Конечно, пап.
Отец закурил и сделал пару глотков кофе.– И… я хотел сказать тебе еще кое-что.
– Я внимательно тебя слушаю.
Отец ни разу не перебил меня. Он сидел вполоборота ко мне, курил и слушал. И мне сейчас меньше всего хотелось, чтобы он молчал.
После того, как я договорил,
– Я уезжаю вечером, Брайан, – заговорил отец. Голос его был таким спокойным, что мне стало страшно. – И возвращаюсь через неделю. У тебя есть семь дней для того, чтобы собрать вещи и уйти. Меня не интересует, куда ты пойдешь. Нет, молчи. К сожалению, я слишком мягкосердечный человек. Другой на моем месте поступил иначе – выгнал бы из дома и Лизу, и тебя. Но я люблю эту женщину. И она для меня много значит.
– И для меня тоже.
– Замолчи, Брайан. Ты достаточно сделал и достаточно сказал. – Отец подвинул пепельницу к себе. – Другой на моем месте сказал, что больше у него нет сына. Но я не могу этого сказать. Наверное, потому, что у меня больше нет детей, и я горжусь тобой вне зависимости от того, что ты делаешь. Но люди делают ошибки, Брайан. За ошибки нужно платить, и ты должен к этому привыкнуть. С этого момента ты становишься самостоятельным человеком. И ты не получишь от меня ни единого цента. Мне страшно даже предположить, что бы сказала на все это твоя мать.
– Да, думаю, ей было бы неприятно узнать, что через полгода после ее смерти ты привел в дом другую женщину.
– Иди к черту, Брайан, – ответил он и повернулся к окну.
Одежда, книги, портативный компьютер, несколько чистых блокнотов в твердой обложке, ручки и карандаши – все это поместилось в рюкзак и небольшую дорожную сумку (такие называют «охотничьими»), с которой я обычно отправлялся в короткие путешествия. Туда же я положил ботинки, решив, что отправлюсь в путь в кроссовках – никто не мог предвидеть всего, и я подумал, что лучше будет взять удобную обувь. Рассовал по карманам рюкзака другие вещи – расческу, зубную щетку и пасту, плеер. Потом устало опустился на кровать и задумался. Что-то я забыл, и это было очевидно. Снова поднялся и прошелся по комнате. Достал из шкафа альбом с фотографиями, положил его в рюкзак. После этого подошел к письменному столу и открыл один из ящиков.
Первым делом я достал оттуда серебряное кольцо с тонким изящным рисунком – подарок мамы. Я надел кольцо на безымянный палец правой руки. Затем извлек из тайника крестик на золотой цепочке. Я носил его с самого детства, снял после похорон мамы. И теперь снова держал его в руках.
– Сотовый телефон, – услышал я голос Лизы со стороны двери. Она стояла, скрестив руки на груди, и разглядывала меня.
– Мне он не нужен.
Я думал о том, что день мой был лишен смысла. Я катался на велосипеде и размышлял о жизни. Я не мог и предположить, что буду делать, куда пойду, где буду жить. Да что там говорить – идти мне было некуда. Вряд ли можно описать чувства человека, которому некуда идти, но уходить нужно, потому что другого выхода нет.
– Что ты будешь делать? – спросила у меня Лиза.
– Не знаю. – Я посмотрел в окно. На улице уже стемнело. – Он говорил с тобой?
– Да. – Лиза улыбнулась. – Он ограничился коротким словом «шлюха».
– Слава Богу, из дома он выгнал меня, а не тебя.
– По крайней мере, я бы знала, куда идти.
Я– На поиски очередного любовника?
– Ох, ну и дурак же ты, Брийян. – Она достала мундштук и принялась его чистить. – Я же говорила, что он меня не прогонит. Хотя бы потому, что не считал тебя достойным конкурентом.
– У него на лице было написано другое.
– Вероятно. Но вряд ли он найдет женщину, которая согласится его терпеть.
– Таких женщин больше, чем ты думаешь.
Лиза закурила и принялась разглядывать ночное небо.– Меня волнует твоя дальнейшая судьба, малыш, – сказала она.
– Во всяком случае, я поговорил, и у меня на душе поют птички.
– Видимо, они поют невеселые песенки.
– Это вопрос времени. – Я повертел на пальце кольцо – ощущение было новым и непривычным. – Хочешь поехать со мной?
Лиза рассмеялась.– А ты этого хочешь?
– Пожалуй, нет. Хотя я в этом не уверен. Я ни в чем не уверен. Я тысячу раз спрашивал себя – зачем тебе было надо все это? И ответа у меня нет…
– Со временем ты все поймешь.
У меня покалывало в висках. Я опустил голову на подушку.– Отдыхай, малыш. – Лиза поднялась. – Я не буду тебе мешать.
– Прощай, – сказал я. – Удачи.
– И тебе, малыш. Удачи во всем.
Лиза вышла, заботливо погасив свет. Я закрыл глаза и подумал, что следовало бы встать и раздеться. «Еще пару минут», сказал я себе. Но через пару минут я уже спал – глубоко и совсем без сновидений. Часть вторая Нью-Йорк, 2005-2006 Глава 1 (Мадена) Шели пришла минута в минуту. Она не любила опаздывать, так как считала себя деловой женщиной.– Мадена, ты еще не готова? – притворно ахнула она. – Если мы опоздаем, это будет сущий позор.
– Это всего лишь спектакль…
– Сегодня ты опаздываешь в театр, завтра – на свидание, послезавтра – на работу или же на деловую встречу. Не надевай эти туфли. Ты не умеешь ходить на каблуках.
Я вздохнула и открыла шкаф в поисках более подходящей обуви. Мы с Шели были ярким примером того, что безнадежные оптимисты и слепцы именуют «лучшими подругами». В женскую дружбу я не верила, да и мы с Шели были слишком разными для того, чтобы дружить. Я – совершенно обычный помощник адвоката, человек без амбиций и честолюбивых планов на будущее. Шели – финансовый аналитик одной из нью-йоркских бирж, владелица магазина модной одежды, акционер фирмы, производящей эту самую одежду, честолюбивая феминистка. Вряд ли такие разные люди способны на то, чтобы дружить, не опошляя отношения той самой завистью, на которую способны только лишь женщины. Шели жалела меня и иногда давала мне деньги. Я от денег не отказывалась и никогда их не возвращала по одной простой причине – у меня их не было. Шели выбирала мне обувь, косметику, одежду, духи, спортивные залы и мужчин. Я одобряла ее выбор. Нам обеим было комфортно.