Женщина приручает лаской, мужчина - терпением
Шрифт:
Если бы ты знал, как я тебе благодарна за то, что ты исполнил мое желание. Тот день навсегда останется в моей памяти таким: пропитанным нежностью от объятий Джинни, наполненным сладким ароматом домашней выпечки, исходящим от волос Молли, разбавляемый забавными рассказами Артура о его работе, неожиданно срабатывающими вредилками Джорджа — он таким образом демонстрировал нам новые разработки, легкими перепалками между Перси и Чарли, заканчивающимися дружными взрывами смеха, а еще… Я просто обезумела от счастья, когда увидела Флер и Билла: весь день
Но любой праздник, любая сказка, любой день подходит к концу. Не стал исключением и этот. Я сказала всем, что портал для переноса меня в Австралию заколдован на раннее утро: просто понимала, что в другом случае они захотят меня проводить.
Я сделала вид, что ушла спать: с неясной тоской и нежностью рассматривала до боли, до каждой трещинки знакомые стены спальни Рона — моего друга, бывшего возлюбленного, несостоявшегося мужа. Знаешь, несмотря ни на что, я его ни в чем не виню. Он был смел и храбр, он хотел добиться лучшей жизни для проигравших. Он не виноват, что все обернулось так…
Когда в доме погас свет, тихонько спустилась по лестнице, мысленно прощаясь со всеми домочадцами, и выскользнула на улицу.
Любимый, знаешь, несмотря на то, что я удивительно провела время, несмотря на то, что я почувствовала себя тут как дома, несмотря на легкую грусть от осознания, что я вряд ли еще раз всех увижу, я не испытывала ни малейшего сомнения или сожаления, когда почти бежала на заветную опушку. Больше всего боялась, что опоздаю, что ты не дождешься или еще хуже… не придешь.
Но ты ждал меня. Стоял спокойно, словно окаменевшая статуя. Хотя на секунду мне почудилось, что ты вот-вот готов сорваться с места.
Я подошла близко-близко, накрывая своей ладонью твою руку: такую холодную. Северус, сколько же ты прождал меня на морозе?
Оказавшись дома, я вдруг поняла, насколько я счастлива, хоть это счастье и горчило от той утраты почти годичной давности, от этой выматывающей недосказанности, от этого жуткого секрета. Я поняла, насколько сильно я тебе благодарна.
Я бросилась к тебе, прижимаясь всем телом, зарываясь пальцами в прядки волос, осыпая короткими, рваными поцелуями лицо, каждый изгиб, каждую морщинку, шепча твое имя… Впервые произнося его вслух. Пыталась своими действиями донести, насколько я тебе благодарна.
Время шло. Ты вел себя учтиво, трепетно, бережно, ни на чем не настаивая, ничего не требуя… Было опять так уютно. Так хорошо.
Вот только призрак надвигающегося Рождества портил всю идиллию.
Как я ни пыталась отогнать от себя образы годичной давности, они накрывали меня с головой, настигали во снах. Все чаще я, даже находясь рядом с тобой, ловила себя на мысли, что отвлекаюсь, задумываюсь, вспоминаю прошлое.
В груди все сильнее начинало щемить. А липкий страх опять пробирался в душу.
Но как бы я теперь ни ненавидела Рождество, как бы не мечтала вообще стереть с календаря этот, ставший
Возможностей приобрести нечто грандиозное у меня не было, поэтому решила сделать подарок своими руками. А точнее карандашом. Твой портрет я давно начала и теперь, когда тебя не было дома, или когда я была предоставлена самой себе, продолжала, вкладывая в каждую черточку частичку своей души. Мне хотелось изобразить тебя таким, каким ты мне открылся. Ведь уже тогда я понимала, что лицо истинного Северуса Снейпа скорее всего созерцала только я.
Северус, прости меня, пожалуйста, за тот вечер, прости. Я понимаю, что ты очень старался сделать его волшебным, сказочным, просто чудесным.
Поверь, все было очень красиво, гармонично, завораживающе, но стоило мне увидеть наряженную елку и эти маленькие, кружащиеся в воздухе снежинки, как меня посетило дежавю. Я будто опять оказалась в своем небольшом доме в ту злосчастную судьбоносную ночь.
Я не могла сосредоточиться ни на чем, мои мысли блуждали где-то далеко, я опять переживала прошлогодние события, опять… Иногда, вырвавшись из плена навязчивых воспоминаний, я замечала, как ты внимательно меня разглядываешь, видела в твоих глазах недоумение и практически отчаяние.
Любимый, я не могла ничего с собой поделать. Не могла расслабиться, не могла не думать, не могла не смотреть на входную дверь, опасаясь, что и в этот раз все повторится. Так и видела: вот сейчас прозвучит взрыв — и на пороге я увижу человека, ставшего моим главным кошмаром.
Немного удалось отвлечься только при обмене подарками. Северус, я еще раз хотела сказать тебе спасибо: я ничего подобного не ожидала. Честно. Может, в тот вечер тебе показалась моя реакция прохладной, но поверь, я искренне, от всей души благодарила тебя.
Я сбегала за подарком для тебя: сердце выпрыгивало из груди и отбивало какой-то странный ритм, пока ты разворачивал пергамент. Я во все глаза следила за тобой, стараясь не пропустить реакции. Видела, как ты удивился. Ты явно не ожидал… И мне показалось, что ты смутился. Милый, я была права?
Но потом… потом я все равно начала нервничать: мне хотелось забиться в какой-нибудь дальний угол и орать не своим голосом, а еще лучше уснуть и проснуться утром, когда эта жуткая ночь пройдет.
Прости меня, Северус, я испортила тебе праздник.
Я чувствовала твой пламенный, недоуменный взгляд в спину, но не могла задержаться рядом, потому что жгучие слезы уже подступили к глазам, а сдерживаемые эмоции вот-вот готовы были вылиться в очередную истерику. Но я не хотела, чтобы ты видел меня такой… такой жалкой.
Оказавшись в комнате, я тут же бросилась на кровать: уснуть, нужно просто попытаться уснуть, побыстрее пережить этот чертов вечер, эту чертову ночь. Но сон не шел… А вот страшные образы пережитого застилали мне глаза и туманили разум.