Женщина со шрамом
Шрифт:
Он снял с Эммы дубленку и усадил у огня, ожидая, чтобы она заговорила. Но она сидела молча, и Дэлглиш пошел на кухню, включил электричество под флягой с кофе. Кофе был горячий, и уже через несколько секунд Адам налил его в кружку, добавил молока и отнес ей. Сняв перчатки, Эмма обвила пальцами теплые бока кружки.
— Прости, что не позвонила, — сказала она. — Я не могла не приехать. Мне надо было увидеть тебя.
— Дорогая моя, что случилось?
— Энни. На нее напали. Изнасиловали. Вчера вечером. Она шла домой после урока — учила английскому двух иммигрантов. Это одно из ее благотворительных дел. Она в больнице, и там считают, что она выздоровеет.
Дэлглиш чуть было не спросил «А как Клара?», но, прежде чем сформировались эти слова, осознал, что такой вопрос будет не только глупым, но и бесчувственным. А Эмма уже смотрела прямо ему в глаза — впервые с приезда. Глаза ее были полны боли. Она измучилась от гнева и горя.
— Я была не в силах помочь Кларе. Оказалась совершенно для нее бесполезной. Я ее обняла, но ведь ей нужны были не мои — другие объятия. От меня же ей нужно было только одно — добиться, чтобы ты сам взялся расследовать это преступление. Вот почему я здесь. Она тебе доверяет. Она может с тобой говорить. И она знает, что ты — самый лучший.
Разумеется, именно поэтому она и приехала. Не за тем, чтобы он ее утешал и успокаивал, разделив с ней ее горе, не ради того, чтобы его увидеть. Ей что-то от него было нужно, и это что-то он дать ей не мог. Он сел напротив нее и сказал очень мягко:
— Эмма, это невозможно.
Она поставила кружку на каминную плиту, и он заметил, что руки у нее дрожат. Ему хотелось взять ее руки в свои, но он побоялся, что она отшатнется. Хуже этого он ничего представить себе не мог. А она ответила:
— Я так и думала, что ты это скажешь. Я пыталась объяснить Кларе, что это может оказаться не по правилам, но она не понимает. Ну, понимает не полностью. Я не так уж уверена, что сама это понимаю. Она знает, что здешняя жертва, женщина, которую убили, была значительнее, чем Энни. Ведь ваша спецгруппа для таких дел и создавалась, не так ли? Чтобы расследовать преступления, совершенные над людьми значительными и важными? Но Энни очень важна для Клары. Для нее и для Энни изнасилование страшнее, чем смерть. Если бы ты вел расследование, она могла бы быть уверена, что человек, который это сделал, будет пойман.
— Эмма, важность жертвы не имеет для спецгруппы первостепенного значения, — возразил Дэлглиш. — Для полиции убийство есть убийство — уникальное преступление, оно никогда не рассматривается только с одной стороны, расследование его никогда не считается провалившимся, только — как незавершенное к настоящему моменту. Ни одна жертва убийства никогда не считается не важной. Ни один подозреваемый, каким бы могущественным он ни был, не может купить себе судебный иммунитет. Но бывают дела, с которыми лучше справляются небольшие, специально созданные группы, дела, где в интересах правосудия и справедливости необходимо как можно быстрее достичь результатов.
— Клара не верит в правосудие. Не верит в справедливость. Во всяком случае, теперь. Она считает, что ты смог бы, если бы захотел. Что, если бы ты попросил, ты мог бы настоять на своем — по правилам или не по правилам.
Адам чувствовал, что совсем неправильно то, что они сидят так далеко друг от друга. Ему очень хотелось ее обнять, но это казалось ему слишком легким утешением, чуть ли не оскорблением
— Кто из офицеров возглавляет расследование? Ты с ним разговаривала?
— Это детектив-инспектор Э.Л. Хауард. У меня где-то есть его карточка. Он, разумеется, уже поговорил с Кларой и приходил к Энни в больницу. Сказал, что сержант-детектив, женщина, должна обязательно поговорить с Энни до того, как ей дадут наркоз. Думаю, на случай ее смерти. Энни оказалась слишком слаба, смогла произнести лишь несколько слов, но, видимо, они были очень важными.
— Энди Хауард хороший детектив, у него сильная группа, — сказал Дэлглиш. — Это не такое дело, которое невозможно раскрыть добросовестной полицейской работой, большая часть которой — трудоемкая расследовательская рутина. Но они своего добьются.
— Клара не увидела в нем сочувствия — настоящего понимания, думаю, потому что он — не ты. А женщина-сержант… Клара ее чуть было не ударила. Она спросила, не было ли у Энни недавно секса с мужчиной, до того, как ее изнасиловали.
— Эмма, но она ведь должна была задать этот вопрос. Это означает, что они надеются найти ДНК преступника, и если бы это удалось, у них в руках оказалось бы важное преимущество. А я не могу взять на себя расследование, которое ведет другой офицер, не говоря уже о том, что сам веду сейчас расследование, которое далеко не закончено, и раскрыть дело об изнасиловании мое участие нисколько не помогло бы, даже если бы оно оказалось возможным. На этом этапе оно только помешало бы. Мне жаль, что я не могу поехать с тобой и сам объяснить все Кларе. Прости, пожалуйста.
— О, я надеюсь, она поймет рано или поздно, — грустно сказала Эмма. — Все, что ей сейчас нужно, — это кто-то, кому она может доверять, а не чужие люди. Мне кажется, я заранее знала, что ты скажешь, и мне нужно было суметь объяснить ей все это. Жаль, что я приехала, извини. Я приняла неверное решение.
Она поднялась на ноги, и Адам, встав, подошел к ней.
— Я не могу жалеть ни об одном твоем решении, если оно приводит тебя ко мне.
И вот теперь он ее обнял — она вся содрогалась от рыданий. Ее лицо, уткнувшееся ему в щеку, было мокро от слез. Адам молчал, не разжимая объятий, пока она не успокоилась, потом сказал:
— Моя дорогая, тебе обязательно возвращаться сегодня? Дорога такая долгая. А я могу прекрасно переночевать в этом кресле.
Как-то раз ему уже пришлось ночевать так раньше, припомнил он, когда они впервые встретились. Это было после убийства в колледже Святого Ансельма. Она расположилась в соседней комнате, а он устроился в кресле в своей гостиной, чтобы она могла чувствовать себя спокойно в его постели, когда попытается заснуть. Интересно, вспоминает ли и она сейчас об этом?
— Я поеду осторожно, — ответила Эмма. — Мы же собираемся пожениться через пять месяцев. Я не хочу рисковать и расстаться с жизнью до этого срока.