Женщина-врач
Шрифт:
— Я попытаюсь устроить его в санаторий Уайтэйкез, — сказал доктор. — Но если погода в ближайшее время не изменится, это вряд ли поможет. На самом деле мальчика следовало бы отвезти в Швейцарию.
— В Швейцарию?!
— Да. Там множество клиник, специализирующихся именно по этим заболеваниям. Мы ежегодно направляем туда некоторое количество детей, и если хотите, я мог бы включить в список имя вашего племянника. Только имейте в виду — этот список очень длинный.
— Сколько придется ждать?
— Полгода. Может, больше.
— Это означает, что всю зиму он проведет в Англии! Нет, должны
— Если только вы сможете оплатить лечение, но предупреждаю — это очень дорого!
— Тогда я попробую придумать что-нибудь. Спасибо вам, доктор Рэй.
— Не за что. Так мне включить имя вашего мальчика в список?
— Да, пожалуйста. Но если мне удастся придумать другой выход, я обязательно сообщу вам.
— Договорились.
Услышав о заключении специалиста, Марта первым делом предложила Лесли денег.
— Ни за что! — запротестовала Лесли. — Мне полжизни придется работать только для того, чтобы вернуть эти деньги, а они тебе понадобятся, когда ты выйдешь на пенсию.
Однако, как Лесли ни старалась что-нибудь придумать, никакого выхода из ситуации не увидела. Недели медленно сменяли одна другую, и Лесли почти утратила надежду, когда однажды утром в начале ноября Лесли вдруг позвонили от доктора Рэя и попросили зайти.
Ее последняя надежда сменилась разочарованием.
— Боюсь, мне нечем вас порадовать. И, насколько я понимаю, вам не удалось что-нибудь придумать?
— Нет.
— Тогда, быть может, это вас заинтересует? Я получил письмо от своего друга, который руководит клиникой в Арозе. Ему нужен помощник, который… Подождите минуточку, я прочту вам вслух. — Он взял в руки письмо и перевернул страницу. — Ну-ка, ну-ка, где это? Ах, вот! — Он пробормотал несколько слов себе под нос, потом прочел вслух: — «Ты, конечно, понимаешь, я не предлагаю совмещать работу с зимним отдыхом. Мне нужен человек, способный целиком посвящать себя работе и готовый пробыть в моей клинике пару лет. Если ты знаешь такого, назови ему мой адрес — пусть напишет. Разумеется, я мог бы дать объявления в газетах, но мне хочется, чтобы ты порекомендовал кого-нибудь. Ты же знаешь, как я доверяю твоему мнению. Семейным у нас предоставляется жилье, я бы также не возражал и против ребенка».
Доктор Рэй отложил письмо.
— Ну, что скажете?
— А подойдет ли моя кандидатура? Ведь я никогда не специализировалась по легочным болезням.
— Не думаю, что это так важно, иначе он отметил бы это в своем письме. Во всяком случае, вам стоит попробовать.
— Хорошо. Если вы дадите мне адрес, я напишу безотлагательно.
— Моя секретарша сейчас напечатает его для вас.
Он ненадолго вышел, но вскоре вернулся и протянул Лесли листок бумаги, который она сразу же убрала в сумочку.
— Не знаю, как вас и благодарить.
Доктор Рэй улыбнулся:
— Надеюсь, вам удастся все уладить.
Прямо в автобусе по дороге домой Лесли начала сочинять письмо. «Дорогой доктор…» Или нет… «Дорогой герр доктор…» — может, так? Открыв сумочку, она извлекла оттуда листок и, развернув его, посмотрела на имя. И тут каждый нерв ее тела застыл в невероятном напряжении — напечатанные на машинке буквы слились воедино, сложив до боли знакомое имя — Филип Редвуд!
Какая ирония
Глава 6
К удивлению Лесли, письмо Филипа Редвуда оказалось теплым и дружеским.
«Уверен, вы понимаете, доктор Форрест, — писал он малоразборчивым почерком, — что вас ждет работа не из легких. Многое здесь уже сделано, однако еще больше предстоит сделать. Если вы согласны принять мое предложение, я с нетерпением буду ждать вашего приезда. Будет хорошо, если вы не будете откладывать свою поездку. Еще лучше, если телеграфируете о дне своего прибытия. К счастью, вам нет никакой необходимости беспокоиться о вашем племяннике — наш персонал с радостью возьмет заботы о нем на себя».
Несмотря на страх перед авиаперелетами, Лесли все же предпочла этот способ передвижения более утомительному путешествию по железной дороге или по морю. Так в один из дней, утром во вторник, они с Бобби вылетели из лондонского аэропорта в Цюрих.
Когда они прибыли в Арозу, было уже почти темно, но даже в темноте можно было разглядеть деревню. Домики теснились у подножия крутого холма. Главная улица вилась вверх, а на самой вершине вырисовывались четырехугольные очертания одинокого здания клиники.
Свежий морозный воздух разносил крики только что высадившейся группы туристов. Возле станции, выстроившись в ряд, их ждали ярко раскрашенные сани, запряженные в них лошади фыркали и мотали головами, звеня украшавшими их гривы бубенцами.
Лесли огляделась по сторонам. Она телеграфировала доктору Редвуду о времени своего прибытия и надеялась, что он отправил кого-нибудь встретить ее.
К ней подошел коренастый, крепкий мужчина.
— Achtung [1] , — проговорил он с улыбкой.
1
Постойте (нем.).
— Простите… — растерялась Лесли. — Вы не говорите по-английски?
— Liebe Gott! [2] Вы, случайно, не доктор Форрест?
— Она самая.
Мужчина молча посмотрел на нее и повел их с Бобби к машине. Усевшись на переднее сиденье, они тронулись по узкой деревенской улице. Дорогу почти всю занесло снегом, по обе стороны от нее тянулись ледяные сугробы, на которые то и дело наезжали колеса машины. В темноте было трудно что-либо разобрать, однако огни впереди обозначались все ярче, указывая верный путь. Вершина холма образовывала нечто вроде плато, на котором располагалось несколько магазинов и необычной постройки кафе с закругленной крышей. Дорога свернула влево, и вскоре показался огромный отель с горящей в темноте вывеской.
2
О боже! (нем.).