Женщина-врач
Шрифт:
Лесли посмотрела на племянника, и сердце ее сжалось при виде этой хрупкой маленькой фигурки — свесив ножки со стула, Бобби клонил головку и сонно моргал глазами.
— Тетя, могу я теперь пойти лечь?
— Конечно, милый.
Лесли не нашла в себе сил что-то объяснять ребенку и просто крепко сжала его руку, когда они следовали за сестрой к лифту. На последнем этаже они прошли по коридору, ведущему в то крыло здания, где располагались квартиры для врачей.
— В конце каждого этажа у нас живет медицинский
— А сколько врачей у вас работает?
— Двое, помимо доктора Редвуда. Один — англичанин, доктор Вейс, только он сейчас в командировке в Цюрихе. Другой живет в квартире на соседнем этаже. А в том крыле здания — днем вы сможете увидеть в окно — у нас живут медсестры, еще дальше — лаборатории и кухня.
— Большая у вас больница.
— Да! — с гордостью согласилась девушка. — Первые несколько дней даже будете путаться в коридорах, но потом освоитесь.
Лесли ничего не стала ей объяснять и с улыбкой вошла в отведенную ей квартиру. Небольшой диванчик, два кресла, раздвижной столик составляли интерьер гостиной, в спальне ее ждали две уютные постели, чистые ковры и до блеска вымытый пол.
— Fr"aulein Doktor, может быть, прислать вам кого-нибудь помочь распаковать чемоданы?
— Нет, спасибо. Я управлюсь сама. Лучше скажите, нельзя ли моему племяннику выпить чего-нибудь горячего?
— Bestimmt.
Сестра вернулась в гостиную и отдернула занавеску, за которой оказались небольшая газовая плитка и шкафчик с посудой.
— Вообще-то докторам у нас приносят еду с кухни, но при желании они могут и сами приготовить себе что-нибудь перекусить, — объяснила сестра. — Когда освоитесь, сходите в магазин и купите все, что вам нужно, а сегодня я договорюсь, и вам чего-нибудь принесут.
— Спасибо. Я собираюсь искупать Бобби и уложить его в постель.
Сестра улыбнулась:
— Да, путешествия всегда утомительны. И потом, новое место, новые впечатления… — Она направилась к двери. — Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь, звоните. На этаже всегда есть дежурная.
Лесли быстро уложила Бобби, потом сама приняла горячую ванну и, переодевшись в домашний халат, устало опустилась в кресло перед электрическим камином в гостиной. Ровно в семь ей принесли ужин, и она долго сидела в задумчивости с чашкой кофе и сигаретой.
Из раздумий ее вывел детский плач, донесшийся из соседней комнаты. Вскочив, Лесли бросилась проверить, все ли в порядке с Бобби. Дыхание малыша было тяжелым, белокурая головка вспотела, а пижама и вовсе промокла почти насквозь. Лесли торопливо отыскала в чемодане сухую рубашечку и попыталась осторожно, чтобы не разбудить, переодеть в нее ребенка. Малыш открыл глаза и, глядя на, нее непонимающим взглядом, забормотал что-то бессвязное о проделанном ими путешествии.
— Милый, лежи спокойно, — увещевала его
— А я не вскакиваю, тетя. Просто мне смешно.
— У тебя высокая температура. Полежи-ка спокойно.
— Не хочу! А правда поезд сегодня был забавный? И туннели, и сани с лошадками, и…
— Не надо разговаривать. Ложись — уже поздно.
Бобби замолчал, но, как только Лесли собралась уйти, сел на постели.
— Не уходи, тетя! У меня спина болит.
Лесли вмиг подскочила к ребенку:
— Где именно болит, милый? Покажи!
— Мне кажется, что все болит. И особенно когда я дышу. — Бобби расширил глаза. — Тетя, я что, заболел?
— Ты простудился, не беспокойся, ложись. Я пойду раздобуду для тебя таблеток.
Лесли ушла в другую комнату и позвонила дежурной:
— У моего племянника поднялась температура. Нельзя ли сделать ему укол?
— Я немедленно позвоню в амбулаторию.
Лесли положила трубку и вернулась в спальню.
Время текло медленно, а дышать Бобби становилось все труднее. Щеки его пылали, и сам он совсем ослаб. Лесли гладила стонущего от боли ребенка и беспокойно думала, не пойти ли ей в амбулаторию самой.
Внезапно в дверь постучали, и, обернувшись, Лесли увидела на пороге Редвуда.
— Мне сказали, ваш племянник болен, и я подумал, будет лучше, если я осмотрю его лично.
— Не стоило беспокоиться, я вполне управилась бы сама.
— В этом я не сомневаюсь. И все же, раз он находится в моей клинике, я считаю, что несу за него ответственность.
Он склонился над постелью ребенка.
Когда сильные руки коснулись Бобби, он зашевелился и хрипло крикнул:
— Уходи! Я хочу к маме! Грузовик! Папа, на нас едет грузовик! Грузовик… — Голос его оборвался, и он упал на подушки.
Редвуд вопросительно посмотрел на Лесли, и та взволнованно объяснила:
— Несколько месяцев назад он попал в аварию. Его мать — моя сестра — погибла, и он в этот момент находился в машине.
— Он был ранен?
— Да. Перелом лодыжки и ребер. С тех пор у него и появился этот кашель.
Редвуд больше ничего не сказал и отошел в сторону.
— Вам нужно дать ему жаропонижающее, оно собьет температуру. Не думаю, что это серьезно — скорее всего, просто продрог и переутомился. Сколько ему лет?
— Девять.
— Немного худоват для своего возраста.
— Он еще не оправился после несчастья. Видите ли, он очень сильно переживает из-за смерти матери, только никогда об этом не вспоминает. Прямо даже и не знаю, как лучше поступить — поговорить с ним или, наоборот, не тревожить. Лесли смахнула навернувшиеся слезы. — Если вы, доктор Редвуд, скажете мне, где находится амбулатория, я сама схожу за лекарством.