Женщины Флетчера
Шрифт:
Когда все было сказано, Молли и доктор Флетчер повели Рэйчел прочь, мимо свежих могил женщины из коттеджа и ее крошечного младенца.
«Я должна заплакать», – в отчаянии подумала Рэйчел. Пытаясь понять, почему она не может дать волю слезам, от которых резало глаза и саднило в горле, она обернулась и увидела, что простой сосновый гроб уже опускают в землю.
Раздался пронзительный крик, колени Рэйчел задрожали и подогнулись. Доктор Флетчер поднимал ее на руки, когда она поняла, что
Гриффин откинулся на спинку кресла возле своего письменного стола и сжал в руке стакан. Боль терзала его – его собственная, смешанная с болью Рэйчел.
Что с ним происходило? Почему он не мог отделить ее чувства от своих?
– Гриффин?
Он поднял глаза и увидел в дверях кабинета Филда, который пристально наблюдал за ним.
– Маккиннона нашли? – глухим, угрюмым голосом спросил Гриффин.
Взгляд Филда упал на двойную порцию чистого виски в стакане Гриффина; священник снял с кресла три книги и сел.
– Ни малейшего следа. И ты не имеешь никакого права топить свои печали в виски, друг мой,– терпеливо заметил он.
Гриффин неторопливо сделал глоток, запрокинул голову и ощутил, как виски обожгло горло и согрело желудок.
– Тут что-то не так, Филд. Маккиннон не стал бы исчезать таким образом – во всяком случае, один, без дочери.
Филд вздохнул:
– Возможно, он просто больше не хотел чувствовать ответственность за девушку?
Одним глотком Гриффин осушил стакан.
– Нет, черт возьми, невозможно. Он слишком любил ее.
Наступила краткая, напряженная пауза. Филд резко прервал ее:
– Это не то, что ты думаешь, Гриффин. Если бы Маккиннон был мертв, кто-нибудь обнаружил бы тело или хотя бы лошадь.
Гриффин пристально посмотрел на друга:
– Джонас гораздо сообразительнее, чем тебе представляется, Филд.
Филд Холлистер не был другом Джонаса, но, несмотря на это, он стукнул кулаком по столу и закричал:
– Для тебя все проблемы в мире начинаются и заканчиваются Джонасом Уилксом! Гриффин, ты одержим этим человеком!
– Он убил Маккиннона.
– Гриффин, прислушайся хоть раз к голосу разума! Он не мог его убить. Благодаря тебе он уже два дня не выходит из дома!
Гриффин потянулся было к бутылке с виски, но передумал. Он и так с трудом выдерживал неодобрительный взгляд друга.
– Так ты уже наслышан об этом?
– Конечно, миссис Хаммонд не преминула мне об этом сообщить. И о том лесорубе я тоже знаю.
Гриффин проигнорировал упоминание о вчерашнем инциденте в поселке и огрызнулся:
– Сообщила ли тебе миссис Хаммонд также, что Джонас сделал с Фон Найтхорс?
Открытое лицо Филда побелело, он пытался что-то сказать, но не мог.
– Я подумал, старина, что это несколько поубавит твое благородное негодование по моему поводу.
Филд вскочил на ноги, вцепился пальцами в край стола:
– Скажи мне!
– Поверь мне, Филд, тебе будет тяжело об этом слушать. Я привез ее сюда, но, очевидно, она пострадала не так сильно, как я полагал, потому что она сбежала.
– Сбежала? Но куда...
Гриффин пожал плечами с притворным безразличием:
– Кто знает?
Филд резко отвернулся, но по его сгорбленным плечам Гриффин понял, что старая горечь опять нахлынула на друга. Солнце скрылось за тучей, и в комнате потемнело; потом снова стало светло.
Собрав все свое хладнокровие, Филд сел в кресло.
– Ну так что, Гриффин? Что ты думаешь делать с Рэйчел?
Зверская боль сжала затылок Гриффина, застучала в висках.
– У меня не было времени как следует подумать об этом,– ответил он, опять стараясь избежать взгляда Филда.– В данный момент она не в том состоянии, чтобы ехать куда-либо.
– Ерунда. Пусть Молли упакует ее вещи, и я сам отвезу ее в Сиэтл и помогу ей устроиться.
– Сиэтл? – выдохнул Гриффин. – Почему бы просто не отвезти ее к дому Джонаса и не оставить на пороге?
Филд расстроенно вздохнул:
– Мне начинает казаться, что ты одержим ею не меньше, чем он.
Неожиданно Гриффин почувствовал сильнейшее волнение. Он вскочил с кресла и остановился возле камина, повернувшись к другу спиной.
– Я не могу допустить, чтобы он коснулся этой девушки, Филд. Не могу.
– Так будь разумным, Гриффин! Дай мне увезти ее туда, где она будет в безопасности.
Впившись пальцами в каминную полку, Гриффин опустил голову:
– Через несколько дней, Филд. Ей нужно время. Голос Филда был тихим, но настойчивым:
– Ей? Или тебе?
Эти слова обрушились на мозг Гриффина, как удары молотка. Он попытался ответить, но не смог.
Филд вдруг оказался рядом с ним, заглядывая в его лицо и видя,– как опасался Гриффин,– все то, что должно было быть скрыто.
– Господи, Гриффин – неужели это правда? Ты сам хочешь ее!
Гриффин закрыл глаза.
– Да,– прошептал он после долгого молчания. Филд заговорил мягко, успокаивающе:
– Будь осторожен, мой друг. Будь очень, очень осторожен.
Гриффин отпустил каминную полку и расправил усталые, ноющие плечи.
– Буду.
– И убедись, что ты не просто хочешь использовать ее против Джонаса. Ты прекрасно знаешь, что все то, чего добивается Джонас, неодолимо влечет к себе и тебя.