Женщины-математики. От Гипатии до Эмми Нётер

События в этой книге изложены в хронологическом порядке — обычная практика для биографической литературы. В главе 1 мы расскажем о приключениях (вернее, злоключениях) Гипатии и Лукреции Пископии. Темой главы 2 станут выдающиеся личности эпохи Просвещения. Чтобы придать главе 3 некоторую цельность, на роль ее главных героинь мы выбрали двух женщин-астрономов, Каролину Гершель и Мэри Сомервилль. За этой главой логичным образом следует рассказ о викторианской эпохе. Главными его героинями станут Ада Лавлейс, Флоренс Найтингейл и, конечно же, Софья Ковалевская, большой талант и предшественница некоронованной королевы математики — именно так точнее всего можно

охарактеризовать великую Эмми Нётер, которой посвящена вся пятая глава. Нам хотелось бы уделить Нётер намного больше внимания, но ее труды касались довольно сложных математических понятий и их можно сравнить разве что с гробом Магомета, который, по преданию, висит между небом и землей. Чтобы объяснить доступным для всех языком удивительные работы Эмми Нётер, потребовалась бы отдельная книга. К счастью, об этой женщине-математике написано множество монографий, к которым заинтересованный читатель может обратиться.

В главе 6 мы поговорим о первых компьютерах, с которыми связана личность Грейс Хоппер — американской женщины-математика, ставшей контр-адмиралом флота. Заканчивается книга историей Джулии Робинсон — талантливой женщины, остановившейся буквально в шаге от решения десятой проблемы Гильберта. На этом мы решили закончить рассказ: во-первых, потому, что объем этой книги ограничен, а во-вторых, как бы мы ни старались, широкому кругу читателей довольно сложно вникнуть в математику XXI века. Некоторые понятия, особенно те, с которыми работала Нётер, обладают одной особенностью: если излагать их точно, они останутся неясными для большинства, а если они очевидны для большинства, значит, переданы неточно. Донести их смысл до широкого круга читателей можно лишь в том случае, если автор намеренно пожертвует строгостью изложения. Женщины-математики, по сути, столь же непостижимы, как и мужчины, посвятившие себя этой науке.

На страницах книги фоном звучит еще один вопрос, который рассматривается лишь мимоходом: не потому ли женщинам сложнее стать выдающимися математиками, что их интеллект обладает какими-то особенностями? Верно ли, что абстрактные рассуждения даются женщинам труднее, чем мужчинам? По всей видимости, нет. Исследования большого числа школьников показали, что мальчики и девочки обладают одинаковыми способностями к математике. Следовательно, можно почти со стопроцентной уверенностью утверждать: женщины преуспели в математике меньше мужчин исключительно по социальным причинам.

Хотя и считается, что мужчины и женщины равны, но исторически сложилось так, что мужчины были «равнее» женщин, считавшихся существами второго сорта. Именно поэтому героини нашей книги достойны еще большего восхищения: они не только стали великими математиками, но и смогли преодолеть самые стойкие предрассудки.

О математиках древности достоверно известно немногое, поскольку большинство их рукописей утеряны либо установить их авторство очень сложно. Отделить реальность от вымысла нелегко, в особенности потому, что люди склонны возвеличивать исторических личностей, так что сохранить объективность изложения будет непросто. Как бы то ни было, истории известны математики, чей вклад в науку и чья слава, подобно жене Цезаря, выше всяких подозрений.

Посетители музеев Ватикана, жаждущие увидеть их сокровища, в изумлении замирают перед огромной фреской размером 5 x 7,7 м под названием «Афинская школа» работы Рафаэля Санти, больше известного как Рафаэль. «Афинская школа» — один из главных его шедевров, и от размеров и красоты этой работы захватывает дух. В числе героев фрески, посвященной величайшим представителям древнегреческой мысли, можно узнать Платона, Евклида, Архимеда, Аристотеля, Сократа… Среди этих титанов выделяется единственная женская фигура со светлыми волосами, стоящая вполоборота, словно извиняясь за свою дерзость находиться в одном ряду с лучшими, стоять рядом с гигантами. Эта женщина — Гипатия Александрийская. Она стоит посреди величественного, внушающего трепет собрания философов, математиков и астрономов и смотрит прямо на зрителя.

Истинному масштабу ее личности соответствуют лишь немногие из почестей, которыми была удостоена эта женщина. Астрономы особо отметили Гипатию: ее именем назван кратер на Луне, борозда в 180 километрах от него и астероид.

И все же вершиной признания остается картина Рафаэля — чтобы прикоснуться к ней, не нужна карта звездного неба, ведь каждый из нас может свободно попасть в этот огромный мир — мир искусства.

«Афинская школа» Рафаэля. Рядом приведено увеличенное изображение Гипатии Александрийской, какой ее изобразил этот художник Возрождения.

Проследив за жизненным путем Гипатии, мы сможем лучше понять, как ученые обретают бессмертие на страницах энциклопедий и на киноэкране — признаем, кино дарует славу и бессмертие намного лучше книг.

Гипатия родилась в очень знатной семье: ее отец, Теон (ок. 335 — ок. 405), был управителем Александрийского музея, этот храм муз назывался мусейоном и ему подчинялась великая библиотека Серапеума, обедневшая наследница Александрийской библиотеки — жемчужины эллинистического мира. Александрийская библиотека была разрушена несколькими веками ранее, в результате чего были утеряны ценнейшие рукописи, а прогресс человечества, несомненно, надолго замедлился.

В 391 году патриарх Феофил приказал сжечь и Серапеум. Теон также был видным математиком и работал вместе с дочерью над разработкой и совершенствованием астрономии (однако Теон не был основоположником этой науки). Именно рукой Гипатии записаны комментарии Теона к важнейшему труду Птолемея (ок. 100 — ок. 170), «Альмагесту». Этот авторитетный трактат изначально назывался «Мэгистэ» от греческого «мэгистос» — «Величайший». Отец считал, что в математике дочь значительно превзошла его.

Гипатия чувствовала себя среди мужчин как рыба в воде, что подтверждало ее исключительный характер. В точности неизвестно, как она выглядела, однако близкие друзья отмечали ее привлекательную внешность. Гипатия также была превосходным оратором и занималась преподаванием. После разрушения Серапеума она вела занятия только у себя дома. Ее слава привлекла в Александрию учеников из многих городов. Весьма вероятно, что в свое время она считалась первым математиком мира.

Если говорить о философских взглядах Гипатии, то она придерживалась собственного направления неоплатонизма, что, впрочем, для нас не столь важно. Гораздо важнее то, что Гипатия была язычницей в преимущественно христианском мире, и хотя она почти не проявляла своих верований, именно они в конечном итоге стали причиной ее ужасной смерти.