Женщины могут все
Шрифт:
Это спокойное замечание вызвало у нее жгучую досаду.
— Неужели ты не можешь просто сказать, что хочешь меня?
— Сказать могу. Я хочу тебя. Когда ты слишком близко, мне больно дышать.
«Как сейчас, — подумал он. — Когда я еще ощущаю вкус твоих губ»..
— Но когда ты ляжешь со мной в постель, то будешь смотреть на меня так, как смотрела только что. Не так, как смотришь на других. На свете останусь я, один я, и ты будешь знать, что других мужчин для тебя больше не существует.
По коже Софии побежали мурашки.
— Почему ты говоришь так, словно угрожаешь мне?
— Потому что это так и есть. — Он отодвинулся, поднял следующий бокал и начал рассматривать его содержимое.
ГЛАВА 13
Клермонт штудировал дело Авано. Он потратил уйму времени на изучение данных, доказательств, места преступления и отчетов судмедэкспертов. И мог наизусть цитировать документы и протоколы допросов.
После восьми недель работы стало ясно, что следствие зашло в тупик. Ни правдоподобных версий, ни серьезных доказательств, ни ясных ответов на все растущее число вопросов.
Это приводило его в бешенство.
Идеальных преступлений нет. Есть только проколы и ошибки следователя.
Что же он просмотрел?
— Алекс… — Мейгир остановилась рядом и села на угол письменного стола. Она была в пальто: февраль в Сан-Франциско выдался мерзкий. Ее младшему сыну завтра предстоял экзамен по истории, муж лежал с простудой, а обеда не было.
В общем, все трещало по швам.
— Иди домой, — сказала она.
— Должна же быть какая-то зацепка, — проворчал он.
— Угу. Должна. Но не всегда удается связать концы с концами. Похоже, дело Авано удастся закрыть только в том случае, если нам повезет и появятся новые улики.
— Мне бы не хотелось рассчитывать на везение.
— А мне рассчитывать больше не на что.
— Он использует для встречи квартиру дочери, — начал Клермонт, не обращая внимания на протяжный вздох своей напарницы. — Никто не видит, как он входит, никто не слышит выстрелов, никто не видит, как входит или выходит его гость…
— Потому что в три часа ночи соседи спят. Они привыкли к городскому шуму и не слышат выстрелов из пистолета двадцать пятого калибра.
— Дерьмовый пистолет. Игрушка для женщины.
— Прошу прощения… — Она похлопала по кобуре, в которой лежал девятимиллиметровый пистолет, бывший на вооружении полиции.
— Для штатской женщины, — поправился он, еле заметно улыбнувшись. — Вино, сыр, встреча за полночь в пустой квартире. Тайком от жены. Жертва преступления — человек, привыкший обманывать жену. Здесь пахнет женщиной. Если только это не попытка сбить нас со следа.
— Мы изучали и мужчин тоже.
— Может быть, следует изучить их еще раз. Бывшую миссис Авано — будем называть ее так в отличие от вдовы Авано — часто встречают в компании некоего Дэвида Каттера.
— Похоже, у нее улучшился вкус.
— Но она прожила с этим сукиным сыном в законном браке почти тридцать лет. Почему?
— Послушай, мой муж не бегает за юбками, и я очень люблю его. Но временами спрашиваю себя, почему я до сих пор состою с ним в законном браке… Она католичка. — Мейгир испустила еще один вздох, поняв, что скоро домой не попадет. — Итальянка, католичка и практичная женщина. Развод легко не дается.
— Но когда Авано попросил развода, она согласилась.
— Точнее, не стала ему мешать. Это разные вещи.
— Да, но разведенные католички не могут снова выйти замуж, верно? И даже встречаться с другим мужчиной без одобрения церкви.
— Стало быть, она убила его, чтобы расчистить себе путь? Приди в себя, Алекс. Убийство более тяжелый грех, чем развод. Даже для католиков.
— Или кто-то сделал это за нее. Каттера приняли на работу через голову Авано. Это могло вызвать трения. Каттеру понравилась брошенная жена Авано, которой вскоре предстоял развод.
— Мы проверили Каттера вдоль и поперек. Он чист как стеклышко.
— Может быть. Или просто до сих пор у него не было причины пачкать руки… Послушай, мы выяснили, что у Авано были финансовые трудности. Судя по виду его вдовы, это был для нее очень неприятный сюрприз. Если только она не актриса, способная претендовать на «Оскара». Будем исходить из того, что о своих проблемах с деньгами Авано помалкивал. У кого он мог бы взять взаймы? Наверняка не у своих светских друзей, — размышлял вслух Клермонт. — Иначе он не смог бы появиться на следующем благотворительном балу. Он идет к Джамбелли, где пасся уже много лет. К бывшей жене.
— Если следовать твоей логике, то она соглашается, и это выводит Каттера из себя. Или не соглашается, Авано затаивает на нее злобу, и это тоже выводит Каттера из себя. Но от выхода из себя до трех пуль в сердце далековато.
И все же она почесала в затылке. Тут было над чем подумать. Для них могла оказаться важной любая мелочь.
— Думаю, завтра нам стоит побеседовать с Дэвидом Каттером.
Дэвид разрывался между офисом в Сан-Франциско, своим кабинетом на вилле, виноградниками и винодельней. С учетом двух подрастающих детей его рабочий день составлял не меньше четырнадцати часов.
И все же он был счастлив как никогда.
В «Ла Кер» он почти все время сидел за письменным столом напротив своего помощника. Иногда ездил в командировки, чтобы так же сидеть за столом, только напротив кого-нибудь другого. Занимался делом, которое было ему интересно, позволяло пользоваться уважением и хорошо оплачивалось.
Но ужасно скучал, потому что особых мозгов для этого не требовалось.
Индивидуальный подход, который в «Джамбелли — Мак-миллане» не только разрешался, но и приветствовался, превращал каждый день в маленькое приключение. Дэвид занимался теми сферами бизнеса, которые раньше казались ему сугубо теоретическими или канцелярскими.